***
Спал без сновидений или просто их не запомнил, как у меня почти всегда и бывает. А когда проснулся, первым моим желанием было скорее вдохнуть свежего воздуха. А вторым – прокашляться. В квартире стоял едкий запах дыма и гари! Голова кружилась. Только что продранные глаза щипало, и через прищур я увидел густой серый дым. Подбежал к двери балкона, дернул ручку и буквально вывалился на воздух, тяжело дыша и откашливаясь. Что за *лядство? Что за *лядство происходит?? Восстановив дыхание и уняв головокружение, я подумал о том, что нужно скорее заглянуть в кухню, нужно скорее спасать квартиру! Наспех сорвав сушащуюся рубашку и соорудив из нее повязку на лицо, чтобы можно было дышать, я вернулся в комнату на четвереньках. Либо я успею унять огонь, либо проползу к выходу. Но здесь меня ждал сюрприз. Никакого дыма уже не было. Передо мной была моя обычная комната, которую я, кстати, исправно проветриваю. Да, бардак никуда не уходит, никогда не прекращается… Но никакого костра. В общем, я прошел на кухню, посмотрел везде. Ничего! Никаких признаков горения. Кроме запаха, который стремительно исчезал, но, всё еще чувствовался. Я точно ощущал вонь, это не был сон.
Через час, приняв отличный душ и выпив кофе с каплей недорогого, но душистого коньяка, я сидел за компьютером и думал об утреннем инциденте. В конце концов списал всё на впечатлительность. Как это бывает в случаях с непонятными ситуациями, мозг старается побыстрее их затушевать и встроить в обычную картину реальности. И я благодарен за это мозгу, спасибо.
Оставил сообщение Павлу, хотел узнать, не показался ли наш художник. Пока ответа не было. Докторишка наверняка отсыпается после смены. Возможно даже надрался перед сном. Так можно и до завтра просидеть, ожидая от него весточку.
Город как назло молчал. Новостные ленты уныло растягивались всякими там – губернатор приехал туда, посмотрел и уехал; мэр выступил там-то и сказал, что всё будет хорошо. На Западном задержали гражданина за мелкую кражу. Это можно было забавно окружить парой абзацев о новом падении родного рубля. За это я бы и принялся, если бы перед глазами не вспыхивали три пустые рамы от картин. Еще вспоминалась девушка в старом халате. Что-то было эдакое в сочетании невзрачной обертки и очень соблазнительного содержания. И глаза, сколько времени я смотрел в них?
Тут я подумал – а почему бы еще разок не съездить на место событий? Может быть даже постучу бабушке, спросить, что изменилось со вчера. Я выпил еще кофе, чтобы не покупать по дороге, потом обнаружил, что на карту мне упало нежданное пожертвование от читателя с комментарием «давай еще, братан!» и решил, что, раз сэкономил на напитке, поеду на такси.
***
Люблю водил, ведь они нередко могут рассказать чего-нибудь любопытное, да еще и с эксклюзивными деталями. Например, сел к нему в кабину какой-нибудь патологоанатом в состоянии подпития, и давай рассказывать, как оно там у них обстоит. О том, как всяким похоронкам сливают номера и адреса только что померших, чтобы успели навялить свои услуги обалдевшим от горя родственникам; как к этим последним приезжают ребята, вроде как из полиции, и не покидают квартиру пока горемычные не согласятся на помощь конкретной похоронной конторы. Не захочешь – заслушаешься. И ужаснешься. Хотя истории бывают и забавные. А тут я с надеждой спросил у водителя, не слыхал ли он о местном художнике, который, якобы, как мне говорили, себя поджег.
