Картинки в голове: И другие рассказы о моей жизни с аутизмом - страница 3

Я думаю картинками. Слова для меня – как иностранный язык. Когда мне что-то говорят, то каждое слово я перевожу в картинку. Услышанные или прочитанные слова переводятся в цветное кино – не немое, а звуковое, словно у меня в голове работает видеомагнитофон. Тем, у кого мышление строится на основе языка, это непонятно, но с профессиональной точки зрения визуальное мышление дает мне как конструктору зоотехнического оборудования огромные преимущества. Оно позволяет выстроить в воображении систему в целом, сразу представить ее себе. По работе мне приходилось разрабатывать самые разные объекты, от загонов на ранчо до фиксирующих станков, удерживающих свиней или крупный рогатый скот во время ветеринарных процедур либо убоя. Я работала со многими крупнейшими животноводческими компаниями. В США более трети поголовья свиней и крупного рогатого скота содержится в сооружениях, построенных по моим разработкам, при этом многие из моих заказчиков не подозревают, что инженером-конструктором был аутичный человек. Я очень дорожу своем умением мыслить картинками и ни за что бы с ним не рассталась.

Одна из самых непостижимых загадок аутичного сознания – замечательная способность к успешному развитию визуально-пространственных навыков в сочетании с неспособностью к развитию навыков вербальных. В детстве и отрочестве я представления не имела, что думаю не так, как все. Мне всегда казалось, что остальные тоже думают картинками. Полностью осознать это отличие мне удалось не так давно. На работе и во время личных встреч я начала подробно расспрашивать людей о том, как они получают доступ к информации, которую хранят в памяти. По их ответам я поняла, что способность воспроизводить в воображении зрительные образы у меня развита намного сильнее, чем у остальных.

Думаю, именно она помогает мне понимать животных, с которыми я работаю. В юности, чтобы получить представление о том, что попадает в поле зрения крупного рогатого скота, я пользовалась фотоаппаратом – просто вставала на колени и снимала, держа камеру на уровне коровьих глаз, прогонный коридор, по которому движется скот для ветеринарной обработки. С помощью этих снимков я смогла выяснить, что есть вещи, например тени или яркие пятна солнечного света, которых животные пугаются. Двадцать лет назад я пользовалась черно-белой фотопленкой, поскольку ученые тогда считали, что у крупного рогатого скота нет цветового зрения. Так или иначе это дало мне уникальную возможность увидеть окружающее с точки зрения коровы и понять, почему в один фиксирующий станок животное заходить отказывается, а в другой идет спокойно.

В каждой конструкторской задаче, которую мне предстояло решать, я отталкивалась от своей способности вызывать в памяти зрительные образы и видеть мир в картинках. Конструировать я начала еще в детстве. Я все время что-то мастерила: то змеев, то модели самолетов. В начальной школе из деревянных обломков аэроплана я сделала вертолет, и после раскрутки пропеллера он поднялся метра на три. Я клеила бумажных змеев, формой напоминавших птиц, и запускала их, разгоняясь на велосипеде. Змея-птицу надо было вырезать из листа ватмана и привязать к бечевке. Я перепробовала много разных конфигураций крыла, чтобы добиться оптимальных летных качеств. Круче всех в высоту взмывали змеи, у которых концы крыльев были отогнуты вверх. Прошло тридцать лет, и закрылки появились в авиационной промышленности!