Картины из лабиринта - страница 36

Я сделала шаг в сторону сосредоточенно плетущих сестер: Аэс и Мо, – улыбаясь Дане глазами.

У Даны не было выбора, кроме как последовать за мной. Плавными движениями мы заступили на пост. Когда я прислонилась к ней спиной, ее плечи дрогнули. Сегодня я была справа, а значит, поэзия была за мной.

Привычным нырком я перенеслась внутрь Крайнего Дома. Движениями ума я перевела внутренние задвижки, дверцы и окошки в любопытные положения. Моя комбинация была сложной. Достаточно сложной, чтобы занять левую Дану на несколько мгновений.

Ветер хлынул по открывшимся путям цикадрилью, выдувая мелодию. Пока Дана усмиряла потоки, я осторожно выделила часть своей осознанности, вроде нового глаза, и щупала этим глазом вовне, прислушиваясь к ощущениям. Фрагмент моего внимания все еще находился в теле, на Холме, цепляя меня к материи, вроде якоря. Эта маленькая часть меня всегда была там, так естественно, что я не замечала ее прежде. Это была защищенная, обутая часть души, обозначающая, что я есть. Чтобы понять, как отделиться, было достаточно обнаружить ее существование. Ни единой мысли против не возникло во мне. Я не собиралась отступать.

Шагнув циркульным шагом вовне, мое сознание объединилось внутри Крайнего Дома, оставляя телесную оболочку совершенно пустой, снимая меня с якоря. Я ощутила себя свечой, завернутой в теплое полотенце, которую переламывают пополам. Не быстрым, агрессивным рывком, а парафиново, медленно. Затем последовало такое же ощущение, но наоборот, будто переломанная пополам свеча срастается воедино. Я оказалась в Крайнем Доме.

При полном внимании он выглядел совершенно иначе. В комнатах располагалась мрачная графская мебель с подсвечниками, на полках шкафов стояли книги в твердых переплетах, с истертыми корешками неброских цветов. Полы устилали тяжелые ковры. В этом интерьере я ощущала себя привидением.

Я прошлась вдоль стены и заглянула за угол. Коридор с обоями. Узоры, как солнечный удар на той стороне век. Двери в другие комнаты. Залы. Прихожие. Лестницы. Ковры, обои и мебель. Всюду безустанно трепещущие задвижки. Я была здесь множество раз, но никогда не видела ничего, кроме этих задвижек. Я все еще продолжала управлять ими частью сознания, совершая свои правые выпады. И Дана была там. Она носилась по комнатам невидимым противовесом, возвращая повернутые мной задвижки в исходное положение. Вот как оно на самом деле выглядело. Я, по сути, играла на флейте. На доме-флейте, нажимая кнопки-задвижки\двери\окошки силой мысли.

Держать фокус в двух положениях одновременно было трудно. В одном положении я продолжала плести музыку, а другое, то, что прежде оставалось в теле, было теперь здесь, внутри Дома. Я ощущала незнакомую энергию, охватившую грудь, вроде морозного бодрого воздуха. И в то же время я смертельно устала. Как перелетная птица.

– Давление в ее сознании упало, вместе с частотой вибраций. Она совсем истощилась за эти бесконечные дни, созерцая совиные глаза вместо того, чтобы спать.

Я эмпатично притянулась за ее взглядом.

«Может, все обойдется для нее», – подумала я с надеждой. Мне очень хотелось, чтобы обошлось-

Я придерживала простую мелодию, ровно перехлопывая задвижки. Параллельно, я замедло шагала по коридору сквозь трудный воздух непривычной осознанности.

– Я шепнула ей в мысли местоположение книги-

Я знала точно, куда идти. Чистое, неразведенное чувство влекло меня. Я зашла в маленькую комнату с раскидистой лампой на ножке и выдвинула ящик стола. Там лежал стеклянный шарик, перьевая ручка, красные, синие и черные склянки с чернилами и книга в ритуальной обложке из кожи древней рептилии, на которой был вытеснен металлом символ – перекрещенные оленьи рога. Я вынула книгу и положила ее на стол. Теперь я видела свои руки, книгу на столе и настольную лампу.