Кастинг. Инициация Персефоны - страница 38

Но! Но Прокуратор – Немой Жи – не сразу это понимает, поэтому командарма Панина называет – как и режиссер – Майором, которым был, собственно, майор милиции Борз в Свадьбе.

Так происходит потому, что действие За Сценой – тоже является Сценой, ибо в этом объяснимый смысл Евангелий:

– Действие происходит одновременно в двух временах. – И не всегда точно известно, в какой именно части оно происходит, именно потому, что и не может быть известно принципиально. Так как эти две сцены:

– Связаны между собой.

Или, например, в Гл. 13 девушка Маша, как сказано:

– По женской линии, – пробуется на роль Дуни – Персефоны, в предполагаемом конкурсе с Феклой. – Вопрос:

– Кто это? – Дальше-то, я думаю, это и так будет ясно, что сейчас для ослабления степени детективности могу сказать, что Маша по женской линии – это Мария Гол-Мир, а другая может быть – пока еще ее здесь нет – наоборот:

– Мир-Гол.

Аннушку пока что исполняет Грейс Келли, жена Ана Молчановского от него, скорее всего, в тайне.

Эта Гол не проходит кастинг у Миши Маленького на роль Дуни и остается при нем вторым режиссером, а вторая Маша – Мир, уже, скорее его пройдет.

Ну, а что делать, если в Библии уже две тысячи лет не могут разобраться, какова последовательность событий:

– После Воскресения Иисуса Христа, – и по этой же причине: события идут в разных временах, ибо События Воскресения – это и есть События После Воскресения.

А здесь предполагается написать всю правду. Например, что в роли Патриарших Прудов – Чистые.

– Если хотите получить ковер в ближайшее время, то, естественно, один, ибо тогда удар по шее Предыдущего должен быть таким, чтобы вызвали, как минимум скорую, а то и вообще:

– Пусть загнется и не лезет поперед батьки в это пекло, называемое в простонародии:

– О-че-ре-дь-ь-ь!

Как и говорят некоторые обладатели черно-красного пояса:

– Я всегда Адын, – остальные тока:

– Где-то рядом.

– Как?

– Как истина, бывает только: где-то рядом, но где никогда точно неизвестно, как скорость и место встречи одного электрона с другим таким же обладателем красного, или, как минимум:

– Черного пояса Дзю До.

– Я думал, оно запрещено где-то так до двухтыщ-двухтыщпервого года.

– Так, а мы когда живем? Время наслаждений уже наступило, как беспрерывное и прямолинейно-равномерное.

– Да?

– Да. Надо только уметь наслаждаться. Вот вы, как думаете, что сейчас делает Штрассе? Плачет в водостоке? Отдельно и ухаживает за Мотей тоже сам по себе? Нет, они оба выбирают сами, что им больше нравится, как Брюсу Виллису:

– То лежать в канаве, как вчерась бывши выпимши, то лететь на Альфу Центавра, чтобы было ближе к идущей на Землю опасности, в виде Черного с красными глазами астероида со встроенным дистанционным управлением.

Прибежал Стоянов с замашками товстоноговского конвейера:

– Меня возьмите-те!

– Хорошо, – сказал Миша, – запишу по старой дружбе, но так как уже поздно, только:

– Веником.

– А чё это такое, бить буду? – интуитивно улыбнулся парень, как привык:

– Просто и с большим удовольствием. – Как улыбнулся этому Товстоногову, когда заказал такой же, как у него завтрак. В том смысле, что Товстоногов заимствовал меню завтрака у него. А то всё:

– Сам, сам! – Не-ет, не сам, у меня заимствовал.

– Нет, а я тогда, что буду делать?! – изумился Мент с красным шарфом и в черной шляпе большой, а самое главное:

– С полностью открытой душой, Сирано де Бержерака.