– Не вышло.
А банальный вариант с Олегом Басилашвили нам, к сожалению, не подходит, ибо:
– Что было – то прошло и, следовательно, повториться не может, а может только:
– Возродиться, – что значит родиться заново. – А нового – как обычно – не узнают.
Евтушенко? Он, увы, проиграл Бродскому, и проиграл настолько, что можно подумать:
– Был бы не против, если бы его вообще никогда не было.
Вот говорят:
– Народ на площади мог бы кричать, чтобы освободили не Варраву, а Иисуса, и:
– Его бы не убили. – Возможно ли это? Ответ:
– Нет. – Просто по-простому, как и сказал Каи:
– Пусть лучше Один Человек погибнет, чем весь народ.
А толпа – это и есть народ, он не состоит из мнений отдельных человеков, а имеет своё:
– Личное мнение, – которого уже не было, когда Иисус нес крест через четырнадцать точек распятия, тогда люди выражали уже:
– Своё Личное мнение, – и они плакали.
Тем не менее, этот парень из леса, кажется, так и пёр на Это Место, ибо опять выполз-вырвался из-за своего стола, так как всё равно, как он сказал:
– Пока нет горячего, я скажу-свяжу несколько слов и много букв:
Приходит время сожалений.
При полусвете фонарей,
при полумраке озарений
не узнавать учителей.
(Стихи Иосифа Бродского)
Многие задумались:
– Кто принесет себя в жертву?
Ибо, как заметил Плинтус, обращаясь к Редисон Славянской:
– Ты меня не бросишь?
Но не успела эта амэрикэн-лэди:
– Определиться вот так сразу, – что можно было играть марш Мендельсона. – Ибо, да, это была леди, которая могла бы быть в некотором смысле Ека-2, пусть не Фике, не Августа, но София, тем более, можно было уже не глядя по сторонам ожидать поддержку в виде Феклы-Моти с четвертью подсолнечного масла, приготовленного для всякого, кто попытается перебежать дорогу Графине, как нежно они общались между собой:
– Электрическая Княгиня и Любомудрая Графиня. – Хотя не исключено и обратное.
Поэт что-то почувствовал, в том смысле, что их может быть больше, чем одна, и неожиданно даже для самого себя, опять сел на место:
– И вовремя, – ибо могучая леди прошла бы сквозь него, как линкор Наполеона через толпу рыбацких лодок Дениса Давыдова – абсолютно, не обращая на них внимания – Тарле.
Она хотела схватить за шкирку Кота, который пристроился на торце стола противоположном СНС, но умный – выше меры – адъютант его Превосходительства, подставил мягкую лапку, выпустившую когти пусть и меньше, чем у Медузы Горгоны, ну так это специально, чтобы пока что они не достали прямо до:
– Самого сердца. – Вот тогда это было бы, действительно, больно.
И Тетя – если кто не понял, что это была она – просто передумала, так сказать:
– Таскать Кота за хвост, – и облизнула свою руку только после того, как сказала пару слов:
– Если, кто не забыл, возьмите последний выпуск Лексуса.
– Это даром? – спросил Пли.
– Самой собой, – если иметь в виду, что заказали ужин и на меня.
– Да, конечно, – ответила СНС, – скажите метрдотелю, чтобы подошли, наконец, официант и официантка – мы сделаем заказ.
И когда он был сделан, официант-сомелье добавил:
– Если бы вас было двенадцать, – метр сделал бы вам скидку.
– Скидку?
– Да, тогда вы могли бы посадить за ваш стол еще одного человека.
– Бесплатно?
