Лектор.
Конечно, мы можем предположить, что подобное явление не является воплощением пророчеств и носит вполне закономерный характер эволюции развития человеческой особи, но в этом случае мы должны принять заданные условия идеи эволюции и закономерности и целостную связь человека природы, и в этом случае человек предстанет перед нами как часть природы и вся его функция на данный момент – исчезнуть, как вид мамонтов, с лица земли своим естественным порядком. Готовы ли вы принять подобное и признать за собой право на такой выбор?
СЛАВА.
Я не отрицаю, что это быть может кризис среднего возраста, а может мы действительно созрели для любви, для такой, при которой уже не нужно тесное сплетение ног и рук, а может это ужас быть соединённым в именной в такой момент, когда спасать другого нужно через разомкнутые, а может нелепость перед такими событиями отстраняет тебя в глубину самого себя чтобы найти выход, а может ты просто парализован и ничего не остаётся как смотреть, словно животное которое связали перед закланием. Вы можете выбрать любой из вариантов для себя, и он вполне будет для вас. Ведь жизнь – это то, что мы под ней понимаем. А мне, видимо, остаётся лишь отражать то, что происходит в ваших сердцах. Моя жизнь давно растворилась на ваших дорогах. Пусть они будут наполненными, тогда я буду счастлив. А если надо будет умереть, то жанр окраски спасет меня и вас, цвет форма и содержание едины.
Надпись на столбе.
«„Постигайте изнутри“»
Двое сидят за столом.
– Вы спрашиваете меня могу ли сделать выбор из всех женщин, любящих меня? я вам отвечу у меня одна женщина и одна любовь, это моя поэзия, только ей я верен никогда не изменял.
– А как же реальные женщины и как им быть?
– Да, я очень виноват перед ними, да я недодаю в материальном мире, но очень надеюсь – их внутренних обогащаю.
– Женщина хочет ребёнка, а вы им абстракцию.
– Не убивайте меня, я и так страдаю.
– Так смените ориентацию и станьте человеком.
– Опустошить фронт художников и пополнить армию материалистов, а ведь корабль и так кренится, вот-вот перевернется
– Ну знаете, он уже столько и все никак, а жить надо.
– Как жить?
– Как все живут.
Вы знаете, что только через окаменение можно прийти к возрождению или воскрешению, и то, что сейчас переживает наш герой это соляная глыба, ослепление, отчуждение, дикое одиночество, это важный и необходимый шаг «узкого горлышка…»»
– Вы хотите сказать, что «„дырка“», как идея нашего кино, тождественная этому явлению?
– Да, я считаю удачной находкой с вашей стороны и желаю продолжения, сам очень жажду увидеть к чему вы придёте.
– Хорошо, спасибо. Вперёд.
В февральское утро был дождь. Толи мокрота в воздухе от окна, толи эти, как всегда печальные капли на стекле с их поэзией уныния, и Юшечкин, любивший классическую культуру и ее бактерии, не мог отказать в себе удовольствии слияния и наполнения «духовной пищей», которой видимо питалась его очаровательная душа. Почему очаровательная? Потому как он всегда искал возможность быть чем-то или кем-то очарованным. По-другому ему было скучно жить. И невозможно, по определению – как ребёнка, которому сказали только так и никак иначе, иначе лишишься сладкого. Сладким, конечно, он считал райское бессмертие при пустом холодильнике, который он распахнул в надежде что ««большой дядя» что ни будь туда кинет, пока он спал и видел, как становится великим из великих в истории поэтики.
