На служебной парковке у конторы черного Крузака Платона не было, но стоял Чероки Киры. Она и де-юре и де-факто была его заместительницей и брала на себя управление делами конторы когда Платон отлучался в командировки. Однако сейчас директор был в городе, значит, Кира приехала по другим делам: она частенько помогала в оформлении траурных букетов, венков, памятников и клумб. Ботаник по образованию, она обожала цветы и держала собственный салон флористики. Но вопреки стереотипам, это не был карманный бизнес, купленный мужем для развлечения. Кира и сама была из состоятельной семьи, бизнес открыла задолго до замужества с Платоном, и руководила салоном самостоятельно и крайне успешно – почти с самого начала он приносил стабильную прибыль, а в последнее время подмял под себя почти всех конкурентов в городе. Платон, в свою очередь, аналогичным образом подменял её в руководстве салоном, когда та была в отъезде. Это всегда порождало странный диссонанс – персонал флористического салона был под стать Кире, стайка щебечущих экзальтированных девиц «на своей волне». Крайне серьёзная мрачная фигура Платона, который к тому же никогда не снимал солнцезащитных очков, смотрелась там чуждо, как могильный камень на детской площадке. Кира, когда исполняла обязанности директора в конторе, смотрелась так же странно – грациозная нимфа, порхающая промеж угрюмых мужиков, таскающих гробы и венки. Она легко умудрялась находить общий язык с советскими тётушками из бухгалтерии и монументальной Тамарой, сидящей на ресепшене. Можно было вообразить, что никто её такую тут воспринимать всерьез не будет, однако, когда было нужно, Кира преображалась. Походка из порхающей превращалась в чеканную, в голосе начинал звенеть металл, а в случае каких-то конфликтов, где бы они не происходили, казалось, что над её оппонентом сгущаются грозовые тучи и налетает невесть откуда взявшийся ветер. В общем, недовольства Киры все старались избегать.
– Что это за красивый мужчина почтил нас своим присутствием? – томно протянула Кира, когда Владимир, обстучав туфли от грязной воды и снега, вошел в офис. – Тебя в костюме не узнать, Володь.
Одевалась она всегда просто, а выглядела всегда сногсшибательно. Короткое идеально лежащее, как по линейке, каре её иссиня-чёрных волос, обтягивающее зелёное платье до щиколоток с геометричным орнаментом серебряной нитью, бескомпромиссно яркий макияж и в целом манера двигаться и говорить с придыханием создавали образ богемной тусовщицы, по ошибке занесённой не в ту эпоху. Ей бы очень пошли интерьеры и антураж салонов в стиле ар-деко начала века, для полноты образа не хватало только длинного мундштука в руках и пера в причёске. Она подошла к Владимиру вплотную, пристально глядя ему в глаза и легким движением поправила загнутый торчащий уголок ворота рубашки, с которым Владимир безуспешно бился всё утро. От рук Киры уголок разгладился и покорно улёгся как полагается. «Ах ты ж, падла», зло подумал про него Владимир, но потом его носа коснулся легкий цветочный аромат парфюма Киры и вся злость будто растворилась в нём без следа. Она всегда оказывала на него какое-то магическое действие, и вовсе не такое, какое обычно оказывают на мужчин красивые женщины.
