Первый глоток – самый вкусный. И теперь можно удобно усесться на набитом летним сеном старом матраце. Сам матрац – старый, а сено в него натолкано свежее. Обновлено прошедшим летом.
Теперь – наконец-то вытянуть усталые ноги. Много они сегодня бегали… и не только. Нет, пожалуй, лучше их поджать.
Одеяло обернулось удобным коконом. Как ценится самый немудрящий уют, когда становится драгоценной редкостью. А впереди студеная зима. Уже пора привычно откочевать в более теплые края, что ли? Придется.
– Ты говорил, будто что-то вспомнил, – обернулась Инна.
Обернулась. Зачем-то.
Впрочем, теперь уже он глаза отводит. Занял скромный топчан в углу. И тоже лежа. Римляне они прямо.
– Говорил, – негромко проронил Ярослав. – Я был студентом… когда-то. Смутно помню лекции преподов… очень смутно. И еще человек пять сокурсников. Даже характеры… немного.
– А на кого ты учился?
– Этого не помню, – виновато повел он плечами. Прямо аллегория раскаяния. Красивая…
Все-таки в вампирах что-то есть. Точнее, нет. Нет пивных животов, одутловатых рож, рыхлых тел…
Инна, ты с ума сошла? Да, действительно очень привлекательный парень. И в кои-то веки не охотник за твоей шкурой (во всяком случае, не в том смысле). И не тот, кого опасно подставить под удар Светлых. Но это ведь всё еще не причина башку дурную терять!
И вообще, ему же сейчас так паршиво! Каково это – толком ничего о себе не знать?
Инна ощутила себя последней свиньей. Допрашивает тут и так еле живого человека… Ну, не человека – разница-то в чём?
– Там точно преподавали философию, но под это подходят почти все факультеты. Или даже все.
Но вот во всех ли странах?
– Тебе лучше знать. Я до универа не доучилась.
– Да я, похоже, тоже проучился не так уж долго. Плохо, что время определить не могу. Это может быть как начало двадцатого века, так и девятнадцатый… Или даже раньше.
Нет, понятно, что вампиры – как эльфы, срок жизни сотнями лет меряют. Но всё равно при попытке представить – крыша едет. Даже уже столь сдвинутая, как у Инны.
– Попробуй вспомнить, что там по улицам ездило – автомобили или кареты? Или верховые рыцари?
Если сейчас скажет «колесницы»…
Ладно, Инна сейчас не на шатком лесном мостике. И вообще сидит, а не стоит.
– Пробовал. Не вспоминается. Улицы я помню уже потом – вампирскими глазами. Как жил на старых чердаках, в подвалах, прямо на улице. Как мстил – много лет.
– Кому? – невольно вздрогнула Инна.
Охотникам на вампиров? Светлым или Темным?
– Вампирам. Они убили всю мою семью. А меня обратили – наверное, ради забавы.
– И ты убивал вампиров, как своих врагов, а… питался исключительно преступниками?
Ну, чего из Инны сегодня сплошь бестактные вопросы упорным косяком лезут, а? Какая разница, чем там с голодухи питался начинающий, плохо себя контролирующий вампир? Сама будто святая? Главное, сейчас он этого не делает.
– Ага, – устало усмехнулся парень. Не опуская черных глаз. – Только не помню, сколько лет… или веков. Для вампира время течет иначе. Лично я его почти не замечал.
Ну еще бы. Старость-то не грозит. И болезни.
Инна, ты – дрянь! Тут у человека всех родных…
– Извини, – опомнилась она.
– Ничего. Да и память вернется – никуда не денется. Рано или поздно. Я же вампир все-таки.
– Ну что ж, по крайней мере, в твое время уже были университеты, – оптимистично подвела итог девушка. – И студенты. Значит, Бронзовый век отпадает, да и эллинская эпоха – тоже. Если твоего учителя, конечно, не звали Сократ или Аристотель…
