Катастрофа в Раю (статьи, доклады, интервью) - страница 9

В несколько упрощенном виде Мезинский Иероглиф, выглядит так:

Он нанесен на скульптурных изображениях птиц. Городцов пишет: «На задней плоскости брюшка великолепно разработанный знак свастики, выведенный в фигурах меандра. Разработка этого мистического знака доведена до изумительной виртуозности: видно, что мастер набил себе руку на производстве подобных фигур до совершенства. Еще более изумительно то, что расположение концов свастики, согнутых в форме концентрических спиралевидных ромбов, дает формы креста, тесно связанного со свастикой ромба и меандра, также связываемых некоторыми исследователями со свастическим знаком».6

В другой своей работе, касающейся северо-западных вышивок, Городцов вновь возвращается к Мезинскому Иероглифу и пишет:

«Еще так недавно полагали, что меандр и ова являются плодами античного искусства Греции, а свастика – искусства Индии, но все это оказалось неверным, так как документально доказано, что свастика, меандр и овы были излюбленными орнаментами палеометаллической (бронзовой) эпохи, когда, может быть, не было ни греков, ни индусов, скрывавшихся в одной семье индоевропейцев, и когда эти мотивы успели распространиться не только по всем материкам Старого Света, но и проникли в Среднюю Америку. И это неудивительно, потому что свастика и меандр появились гораздо ранее и тех отдаленных от нас времен: они найдены в России на предметах искусства Мезинской палеолитической стоянки, время которой отстоит от нас, как полагают геологи, на многие десятки тысячелетий. И в каком поразительно развитом виде они там находятся…»7

В целях расшифровки Мезинского иероглифа следует принять одну очевидную аксиому, а именно, человеческой душе свойственен универсальный закон линий, соответствующий реакции психосоматического организма на сигналы, исходящие от физической и духовной реальности. Поэтому, например, мы не ошибемся, если скажем, что ↑ – это знак, указывающий направление вверх; а ↓ – вниз. Большие возможности в этом плане дает изучение законов каллиграфии, на которых основана китайско-японская иероглифическая письменность.

Если мы обратимся к ключевым китайским иероглифам, то увидим, что иероглиф «по» (нельзя)

представляет собой обратное начертание иероглифа «кэ» (можно)

И это понятно на языке линий всего человечества, потому что сердце расположено с левой стороны. И направление в сторону сердца – открытие сердца – означает «можно», а закрытие сердца – «нельзя».

Можно считать, что первым иероглифом человечества после падения был иероглиф действия. Этим иероглифом было внезапно появившееся чувство необходимости одежды (нельзя – закрыть – стыд – иероглиф «по»). Этот «иероглиф действия» одновременно – обозначил конец райского богообщения и зачаток самосознания. «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья и сделали себе опоясания» (Быт. 3:7). Одежда одновременно напоминала и о прежнем достоинстве, и о падении и являлась символом нового достоинства. По словам английского писателя и богослова Гилберта Честертона, «человек не полон, он как бы «не в себе», когда при нем нет символа его общественного достоинства. Голые люди – не совсем люди» (рассказ «Тень акулы»). «Только он (человек) знает тайну стыда – чувствует потребность скрывать основные и естественные отправления своего тела, словно догадывается о присутствии чего-то высшего, чем он сам» («Вечный Человек»).