— Я довезу вас до дома. Только сперва похвастаюсь, — радостный и улыбчивый, Семен повернулся к бабушке с косой ухмылкой: — Вы не против, бабушка Тося, если я немного похвастаюсь?
— О чем речь? С радостью, сыночек, — тут же отозвалась та, чем немало меня удивила. Казалось, только я чувствовала витающее вокруг напряжение!
Остаток пути прошел в тишине. Вскоре мы оказались на набережной. Когда-то зеленая и вонючая, покрытая тиной речка с травяным берегом преобразилась. Вода стала настолько чистой, что было видно плескающихся рыбы. Берег оказался густо засыпан белым песком, стояли лежаки, зонтики, столики и даже бунгало. Несколько детей прыгали на батуте, кто-то заказывал коктейли в баре, играла летняя веселая музыка…
— Что здесь произошло? — не веря своим глазам, я трижды проморгалась. — Но ведь здесь все было заброшено…
— Было, Катерина! Бы-ло! — произнесла бабушка. Дескать, ты недооцениваешь Семена и незаслуженно плохо к нему относишься. — А теперь вот — курорт. А все благодаря тебе, сынок!
— Захвалили вы меня, но пока незаслуженно. Еще не совсем курорт. Пока сюда приезжают отдыхать только с соседних деревень. Условий для полноценного отдыха мало. Но теперь… — Семен радостно указал рукой на здание за пляжем. Длинное, четырехэтажное, со множеством балконов. Оно казалось простым, но уютным, спрятанным глубоко в тени. — У нас есть маленькая гостиница, где могут остановиться посетители.
— Это замечательно. — без капли лжи произнесла я. Когда-то загнивающая деревня начала преображаться на глазах. А ведь прошлым летом в Мариновке было всего двадцать жилых домов. И все же взглянуть на Семена я не решилась, хоть он старательно искал мои глаза. — Вы молодец.
— «Ты», — вдруг произнес он настойчиво. Внутри меня все похолодело. — Не такой я уж и старый. Всего двадцать восемь лет недавно исполнилось. Неприятно, когда «выкают», Катюша.
Вдруг резко захотелось домой, по рукам прошла дрожь. Пытаясь хоть как-то прийти в себя, я бродила глазами по пляжу и вдруг поймала на себе взгляд продавщицы мороженного, стоящей под зонтиком. Это была Оля, моя давняя подруга. Она с интересом и прищуром переводила взгляд с меня на Семена и явно нервничала.
— Поехали домой, — вместо ответа выдала из себя я, хватаясь рукой за дверь. Будто это могло спасти. Семен не касался меня, но этого было и не нужно. Я дышала его воздухом, ощущала его каждой клеточкой тела. Его глаза сканировали меня, разбирая на атомы. Семена было слишком много в моей жизни. Он буквально перекрывал кислород.
Мужчина завел автомобиль без единого слова, а уже через считанные минуты мы были перед воротами дома бабушки. Спустившись, женщина небывало быстро забежала в дом вперед меня, не сказав ни слова. Я бросилась за ней, но вовремя опомнилась и заставила себя обернуться.
— Спасибо, — неловко произнесла, ковыряя в кровь маникюр за спиной и неловко переминаясь с ноги на ногу. — Бабушка упрямая, ее не заставишь беречь себя. Мы бы шли с кладбища больше часа, а потом бы она до вечера не могла отдышаться…
Я ждала дежурной фразы. Вроде: «Не за что!», «Да мне несложно!» или что-то вроде того. Но ответа не было, и тогда я осмелилась поднять взгляд. Эта была ошибка. Роковая и непростительная.
Он смотрел на меня так жадно, пробирая до костей. Как на лакомый кусочек мяса, съесть который не представляется возможным. Черные пронзительные глаза пылали, искрили. Густые темные волосы стояли дыбом, желваки играли, а мягкие на вид, пухлые губы то размыкались, то смыкались, словно шепча что-то невнятное.
