Однако Скромник, который за ночь уже тысячу раз передумал, чувствовал только нарастающий страх и легкую дезориентацию.
– Гранатового сока? – улыбнулась Рина.
Скромник качнул головой.
Минут через двадцать их уединение – и некомфортное для гнома молчание – прервали костюмеры, пришедшие снять мерки со Скромника. Его попросили встать на стул и довольно быстро измерили вдоль и поперёк, даже спросили пожелания в цвете.
– Бирюзовый.
«Как у меня был колпачок», – вспомнил гном.
– Ну что, готов попробовать себя в роли ведущего? – спросила Рита, сложив руки домиком. – Вот, посмотри, один из вариантов приветствия, всего несколько предложений.
Скромник почувствовал, как у него взмокли ладошки и зачесался нос.
«Катилось яблочко, красный цвет,
Катилось яблочко на тот свет,
Покажи нам, яблочко, мир других,
Мир таких, как мы, и иных»
– Пойдём, познакомлю тебя с командой.
Рина направилась к той самой дубовой двери в конце коридора. «Почему она деревянная, а остальные нет? Какой-то магический символизм или просто дизайн? Я буду читать перед камерой или им? Но я ведь даже прочитать без запинок не смогу… Катилось яб-блочко… красный цвет… катилось яблочко…». Быстрее, чем он успел собраться с духом, Муэрте распахнула дверь, за которой оказалось волшебное ничего и похлопала в ладоши.
– Молодые люди, позвольте вам представить Сереженьку Ромника, он будет нашим новым ведущим.
Скромник окаменел. К нему обратились взгляды пяти молодых парней, сидевших за столом.
– Это оператор, монтажер, продюсер, световик и звуковик. Они составляют технический отдел и сделают так, чтобы в кадре ты получился неотразимо.
Гном от волнения не мог вымолвить ни слова.
– Привет, – улыбнулся ему продюсер и протянул руку.
Скромник судорожно вытянул в себя воздух и пожал её.
– Да не бойся, – подмигнул он. – Запишем столько дублей, сколько потребуется.
– Но не больше двадцати, – вставил оператор.
– Камер две: двадцать плюс двадцать будет сорок – любому хватит, – ответил монтажер.
– Математический гений, – закатил глаза световик и ушёл, таща за собой светильник на колёсиках.
– Не обращай внимание, они просто все братья, – улыбнулась Рина, как довольная кошечка.
Гном выкатил глаза и присмотрелся: действительно, все похожи, вплоть до цвета глаз. Пять братьев, пять соратников… одна большая и временами не очень дружная семья. Когда-то и у него было такое. Но он променял это счастье на опыт.
– Я хочу сегодня записать пробу, без камеры – и вместе, отрегулируем звук, наладим свет под уникальный рост, сделайте мне его секс-символом шоу.
– Будет сделано, – отдал честь оператор. – Восходи на свой пьедестал славы.
Скромник, тяжело дыша и с трудом волоча ноги, поднялся по трём ступенькам на белое возвышение, составляющее главную площадку. Повернулся к ним.
– Катилось яблочко, красный цвет,
Катилось яблочко на тот свет,
Покажи нам, яблочко, мир других,
Мир таких, как мы, и иных, – с запинками, едва ворочая языком, зачитал гном, чувствуя, как по телу поползли капли пота.
Продюсер непонимающе моргнул, посмотрел на Рину.
– Звезда, давай ещё раз, смелее, – похлопала она.
На этот раз Скромник прочитал хорошо… но совсем не как ведущий шоу.
– В третий раз будет огнище, – сказал ему оператор.
Гном зажмурился, а потом вздохнул и на память прочитал текст. Получилось даже с выражением. Скромник чувствовал, как ладошки вспотели и покрылись белыми пятнами, запульсировали виски. Где-то в горле истерично билось его сердце.
