Петриков быстро поменял свои устоявшиеся взгляды, нравы и даже сложившийся приморский имидж роскошного дельца, на обыденного советского человека, радующегося великим достижениям страны, затаив где-то очень глубоко все свои несбыточные желания быть признанным капиталистом в стране Советов. Он запретил сам себе даже во сне думать об этом после чистого и мужского разговора со своим тестем, который в свою очередь очень популярно растолковал ему кто есть кто, и что есть очень много людей гораздо грамотнее и умнее его. Тех людей, у которых на собственном лице, как у известного «Фантомаса», была натянута далеко не одна сценическая маска, и сколько бы не срывали их, настоящего лица видно не было. А все тело было покрыто плащами укрывательства и панибратства, между собой переплетающимися бесчисленными нитями родственных и личных связей, выстроенных в огромную теневую вертикаль государственной партийной власти. Той великой Советской власти, которая давно уже разделилась на своих, и народную. Той власти, где свои брали свое и чужое, а отвечали за это те, кто был действительно из народа. И чтобы из одних попасть в другие, то есть в так называемые «свои», нужно было иметь как можно больше покровителей, которые поручились бы за тебя, а потом еще всю жизнь необходимо доказывать, что ты свой.
– Да нет, знаете ли, Валерий Александрович, Сибирь – это моя родина. А родная земля, как родной дом, и силы, и дополнительную жизненную энергию дают.
– А уж если это родная земля, надо делать так, чтобы на ней было все хорошо. – Лозунгами продолжал Петриков, ища в себе утвердительные слова, которые могли бы понравиться главному инженеру, ведь им предстояло теперь вместе и долго работать.
– Всегда хорошо там, где нас нет! – улыбаясь, с плеча рубанул Петриков народной пословицей, ставя жирную точку в своем ответе.
– Это точно, от судьбы не уйдешь! – с душераздирающим свистом тормозов, остановив УАЗик, сказал Бикулин. – Вот и прибыли, Виктор Андреевич! Заселяйтесь в номер, а завтра я в полшестого утра за Вами заеду. Поедем принимать объект, да с доярками знакомиться. – Подмигнув, сказал Валерий Александрович.
– Хорошо! – взяв чемодан, громко ответил Петриков, хлопнув дверцей машины.
Громкий механический звонок старого советского будильника не дал досмотреть красочный сон Петрикова. Он трещал так звонко и долго, что ему показалось, как будто в этом чертовом будильнике та пружина, которая приводит в действие звенящий механизм, скручена из целого километра несгибаемой стали.
– И когда же ты заглохнешь? – пряча под подушку звенящий будильник, простонал Петриков. Разница в часовых поясах давала о себе знать.
– Ладно, все, все, все, встаю, встаю. – Открыв глаза, зевнув протяжно вслух, сказал он.
«Сегодня ответственный день и опаздывать никак нельзя, – присев на гостиничную кровать подумал Петриков, – вот сегодня начнется твоя трудовая жизнь на новом месте, товарищ Петриков». – Включив настольную лампу, подумал он.
– Но ничего не поделаешь, нужно уметь извлекать из любой сложившейся ситуации все хорошее и радоваться жизни. А сейчас зарядка. – Сам себе скомандовал Виктор, вытягивая руки перед собой.
– Раз, два, раз, два, – повторял он, начиная делать утреннюю гимнастику.
Буквально через полчаса Петриков был полностью готов к встрече с сельскими тружениками, которые в свою очередь с нетерпением ждали знакомства с новым управляющим фермой. Весть давно уже облетела все село и даже успела обрасти длинными бородами деревенских слухов. Чего-чего, а слухи в деревне это, наверно, самое главное для чего стоило бы жить. Из хороших слухов и урожай, и работоспособность увеличиваются в разы, даже зависть становится какая-то не очень злая, а с «добринкой». Из посредственных слухов уж больно много-то каши не сваришь. Так в магазине или на работе, кто первый перемолвится свежими новостями и немного приврет своего, тот и позволит поднять себе в деревне рейтинг. А вот плохие слухи, как правило, обсуждаются куда важнее и дольше. Вот они-то как раз обрастают теми длинными синими бородами и наводят страх и ужас среди населения. Обычно пересказываются с глазу на глаз, да за углом, и обязательно шепотом и по секрету, чтобы никто не услышал. Но какого бы секрета не было, через полчаса уже знают все о случившемся, и в мельчайших подробностях. И тот, о ком говорят, в один момент становится самым популярным героем села, положительным героем или отрицательным, ведь это уже совершенно не имеет ни какого значения, главное, что есть тема, о чем можно говорить. Вот в такие-то сельские перемолвки и попал Виктор Андреевич. Еще только один день как приехал в деревню, а все жители только и знают, что обсуждают нового управляющего.
