– Родителей, да и кого захочешь,
Потом на свадьбу сможем захватить. —
– Да нет же, милый Глеб, такое дело,
Я еду не кого-то приглашать.
Мне хочется о юности поплакать,
Ведь с нею я прощаюсь навсегда. —
Глеб бережно внимал словам невесты,
И даже проводил в аэропорт.
А в Томске ждал потомок Ганнибала.
Он был женатым, в доме ползал карапуз.
Однако, на втором у брата Славы,
Они уверились – любовь не умерла.
– Ты мой навеки, знаешь, Tommy Gun?
Пускай я через месяц выйду замуж.
Тот космос, что был нашею любовью,
Остался, но во времени прошел.
Господь нас не связал, чтоб жили вместе.
Но нет родней на свете никого.
– И ты, поверь, моя частица сердца.
Но знаешь, раз уж нам не суждено,
Одной дорогой следовать по жизни,
Давай тогда, что мы в последний раз
С тобою были мужем и женою.
Я слишком горячо тебя люблю,
И чувство это стало выше секса. —
– Читаешь в моих мыслях, Томми Ган.
И то, как мы друг друга возлюбили,
Не сможет повториться никогда.
Как память грандиозного триумфа
Разменивать на пошлый адюльтер? —
– Вот только, если вдруг я буду нужен,
Не надо сомневаться, что я есть!
Ведь кто же знает, что там, в жизни будет? —
– Со мной «кумир для сердца моего».
Глеб Ухов не хотел тянуть с женитьбой.
Наина отработала контракт.
А новый, как её не умоляли,
Она не захотела подписать.
Она решила, что замужней даме
По подиуму прыгать не к лицу.
У суженого бизнес, светский облик,
И нужен представительный эскорт.
Никоим образом трагическую смерть
Продюсера в объятьях проститутки
С Наиной Шубиной никто не соотнес.
И, вряд ли, даже кто-нибудь припомнил,
Что он Наине подиум открыл.
О нем незамедлительно забыли:
Немалое количество моделей,
В любовных отношеньях было с ним.
И каждая невольно трепетала,
Не ровен час, прослыть его вдовой.
Наина помнила, что ей звонил Васильев.
Случайно, но в особенный момент.
И, чтобы контролировать событья,
Имея про запас такой контакт,
Она договорилась с ним о встрече.
Но прежде она съездила к Щегловой,
И нужные анализы сдала.
Осмотр был сделан с пристальным вниманьем.
– Ну, что сказать, всё очень хорошо.
В анализах везде порядок полный.
По внешности, я вижу, влюблены.
Как женщиною стали – расцвели.
Васильев это, что ли, постарался?
– Нет, что вы, ваш Васильев ни при чём,
Хотя я за него вам благодарна.
Так значит, всё в порядке у меня?
Я, знаете ли, замуж собираюсь. —
– Жених, я полагаю, вне себя —
Такую сватает красавицу-невесту. —
– Да он, поверьте мне, и сам неплох.
А как у нас с последствием аборта? —
– Кто может вам сейчас чего сказать?
Вы только про меня не забывайте.
Да и Васильев по бесплодию мастак. —
Васильев тоже видел перемены,
Как выразился: «явный позитив».
Он вовсе ей не делал предложений
В том плане, как наметил ей помочь.
Недаром он был тонкий диагностик.
Он сразу смог почувствовать Наину,
И в этот раз как будто доступ был
К её сугубо личным ощущеньям.
– Я так и знал, да кто бы сомневался,
Что вам без мужа долго не ходить.
Ведь вы у нас публичная персона
Я видел вас в газете с женихом.
Такая замечательная пара.
Совет, как говорится, да любовь.
Надеюсь, не как врач и пациентка,
А просто – как хорошие друзья,
Мы будем крепнуть в наших отношеньях.
Поверьте, я не всякое знакомство
На этом свете искренне ценю. —
– Артем Семеныч, складно говорите,
И я хочу спасибо вам сказать,
С надеждой на дальнейшие контакты.
Скажите, порошки для настроенья,
Взяла бы я, положим, штучек пять.
А лучше – вы рецепт мне напишите. —
– Лекарство только в клинике у нас.
