Кавказский уроженецъ – поэтъ Константин Айбулат - страница 25

Увы, младшие наши поколения все еще мало обращают внимания на дело, на труд основательный, а витают в беспредельных областях фантазии. Разумеется, приятно прочесть свои стишки в кругу молодых девушек, или получить шумные рукоплескания за острый куплетец; но ведь это все десерт, сладкий десерт, а хлеба-то мало, пищи-то здоровой – увы, как мало.

Стр. 14 …Были там и наши представители, старшие: Крылов, Жуковский, Вяземский, Плетнев. Разговор, как обыкновенно у нас водится, никак не касался литературы. Если бы незнакомый человек попался в общество наших литераторов, он никак не угадал бы, с кем случилось ему говорить: он мог бы почесть их хозяевами, светскими людьми, финансиерами, но никак не литераторами. Даже Французского языка, противного для меня во всяких Русских устах, он наслушался бы вдоволь от наших литераторов. Уже за ужином упросил я Плетнева навесть разговор кое-как на Державина, чтоб выспросить у Крылова, что тот знает об нем. Крылов унесет с собою множество любопытных подробностей Русской Литературы, коей он почти ровесник. И никто не думает им воспользоваться! Его собственная жизнь как любопытна! Покойный Гнедичь хотел написать его биографию, и действительно, живя с ним лет 30 вместе, он знал много любопытных подробностей, но не успел сделать ничего. Потеря не возвратная, потому что сам Иван Андреевич едва ли примется за перо.

Я никак не прощу себе, что не записывал бесед И. И. Дмитриева, понадеясь, что все его рассказы встретятся в записках, – но он заботился, к сожалению, о краткости…

Тальони танцовщица чудо. Смотря на нее, убеждаешься, что танцы – изящное искусство, что движения человека имеют свою поэзию. Тальони танцует будто стихами.

ВиделЖизнь за Царя, коей важный, торжественный тон поразил и меня, не музыканта.

Стр. 22. …Шегрен погрузился в свою Оссетинскую грамматику, и сообщает оссетинцам Русскую азбуку. Оссетинцы будут писать нашими буквами!

Стр. 30. …Услышал о двух братьях Чернецовых, которые сняли виды прежде со всего Кавказа и Крыма, а теперь окончили Волгу, по всему ее течению, от Осташкова до Астрахани, картин тысячу и с отличным искусством. «Что же не издают они?» – Нет средства. – «Неужели нельзя найти им средства?».

Краевский Андрей Александрович (1810—1889).

Редактор «Отечественные записки», «Литературная газета».

Похоронен на Новодевичьем кладбище в Петербурге, журналист; по документам сын отставного майора А. И. Краевского; дворянин. Был женат на Анне Яковлевне Брянской, дочери известного актера Я. Г. Брянского. Окончив философский факультет Московского университета (1823—28) со степенью кандидат Нравственно- политических наук, поступил на службу в Гражданскую канцелярию московского генерала- губернатора. Тогда же начал публиковать в «Московский вестник» неподписанные статьи и рецензии по вопросам философии, истории и литературы; здесь же вел библ. отдел. В 1831 определен в канцелярию Владимирского губернского правления с откомандированием к делам Владимирского гражданского губернатора. В конце того же года переехал в Петербург, где получил незначительную должность канцелярского чиновника в департамент Министерства народного просвещения. Службу совмещал с преподавательской деятельностью в частных домах и казенных учебных заведениях, в том числе преподавал историю в Павловском кадетском (1832—48, с 1836 наставник- наблюдатель) и Пажеском (1834) корпусах, приобретя вскоре репутацию хорошего педагога. Сотрудничал в «Журнале Министерства народного просвещения» (с 1835 помощник редактора, в 1837 редактор), публикуя обзоры русской периодики, а также компилятивные статьи по истории и философии. Статья «Современное состояние философии во Франции и новая система сей науки, основываемая Ботеном», призывавшая к подчинению философского знания христианской религии и морали, заслужила одобрение министра просвещения С. С. Уварова и была рекомендована им в качестве руководства университетским преподавателем. В 1835- 38 состоял членом Археологической комиссии, где ему была поручена редактура 4-го тома «Актов исторических» через посредство В. Ф. Одоевского вошел в петербургские литературные круги.