Проблем и правда не возникло. Хотя Скит, как и Сарк до него, каким-то образом сумел с одного взгляда определить мой возраст.
– А ведь ему нет семнадцати, – внешне Скит оказался практически полной копией Сарка, разве что бороды не было, – и если бы это не нужно было лично тебе, то…
– Нужно, – ответил Сарк.
– Ладно, – сержант повернулся ко мне. – Значит, так, парень, что касается условий, то жалование – две монеты серебром в месяц плюс содержание и одежка, в остальном тебя просветит твой сержант. Кстати, Сарк, к кому его записать-то?
– К хиамцу.
– К Зверю?! Смело.
– Ничего, сам напросился.
Вербовщик только покачал головой.
– Подойди сюда, парень. – Когда я подошел к письменному столу с несколькими аккуратными стопками бумаг, он спросил: – Писать умеешь? – видимо, он спросил просто так и утвердительного ответа явно не ожидал.
– Умею.
– Хорошо, тогда просто поставь кре… Что-о?!
Я бросил вопросительный взгляд в сторону Сарка, но тот только мерзко скалился в сторону Скита.
– Я умею писать. И на термилионе, и на аане.
После этих слов Сарк не выдержал и расхохотался:
– Я же говорил тебе, парень просто полон сюрпризов.
– Ладно. Просто напиши свое имя. На термилионе, – добавил он, бросив грозный взгляд на Сарка.
– Я отведу его, – сказал Сарк после того, как я поставил свою подпись в контракте, а Скит отдал мне направление во вторую роту второго учебного полка.
Когда мы вышли на улицу, Сарк заговорил вновь:
– В этой роте все такие же новички, как и ты. Конечно, все они старше тебя, но большинство не намного. Мой тебе совет – ни в какие разборки не встревай, хотя бы на первых порах, а то, чует мое сердце…
– Сержант, – решился спросить я, – а что, этот Зверь и вправду хиамец?
– Да, он хиамец, но лучше называть его не Зверем, а сержантом Киото, иначе выйдет себе дороже.
– А почему его так называют?
– Я бы сказал так: в обучении солдат различным премудростям нашего дела он предпочитает метод кнута и… еще одного кнута, подлиннее, а впрочем, сам узнаешь…
1114 г. Термилион. Алеман.
13 день 5-го месяца.
Первый взвод второй роты третьего учебного полка в полном составе стоял на плацу перед предназначенным для его проживания бараком. Сержант Киото обводил всех ничего не выражающим взглядом серых глаз. Закончившаяся четверть часа назад глубокопатриотическая лекция лейтенанта Сименса повергла новобранцев в очень «задумчивое» состояние. Лично я почти спал. С первого же взгляда становилось понятно, что сержант Киото – намного более внушающая личность. На лице высокого смуглого хиамца нельзя было найти даже тени эмоций. Возраст был неопределим.
– Меня зовут сержант Киото, – начал он ровным тоном, – это, – он чуть повернул голову вправо, – капралы Брим, Ланс и Клем, они будут помогать мне делать из вас солдат. Меня не волнует, по какой причине здесь оказался каждый из вас. Мне абсолютно безразлично, кем вы были до того, как попали сюда. Единственное, что для меня важно, – это то, кем вы станете по окончании срока обучения. Вы должны стать солдатами. Для этого нужно уяснить несколько простых правил. Первое: не бывает хороших и плохих солдат, бывают те, кто выполняет приказ, а бывают те, кому это не удается. Солдат должен выполнить приказ. Любой и вне зависимости от условий. Второе: обращаясь к старшему по званию, вы должны добавлять: сэр. На этом все.
Потом нас быстро распределяли по десяткам. Выбирали по комплекции. Дюжего народа было немало, и я попал только во второе отделение.
