Кайкки лоппи - страница 28

– Потом, потом, Тулуп! Зайдем в кубрик, потом расскажем.

Зашли в комнату, где стояло четыре кровати и столько же тумбочек, стол и табуретки.

– Толя, – протянул руку тот, что повыше.

Юра представился.

– Андрей, – сказал другой. – Здорово ты мента выключил. Молодец. И этого черножопого тоже неплохо отделал.

Юра пожал плечами и полез в сумку: одна банка лопнула и вытекла рассолом куда-то в дырку, проделанную осколком стекла, другая – о, чудо! – была вполне цела, а книги даже не замочились.

– Хорошо, у них собак нет, а то по следу рассола к нам бы пришли, как по Бродвею, – ухмыльнулся Толя.

– Каких собак? – Юра поднял голову.

– Да этих, служебно-розыскных. Придется тебе сегодня здесь заночевать. Если, конечно, не хочешь, чтоб замели в ментовку. Местный, или как?

Юра в нескольких словах рассказал, кто он и откуда.

– А где это я? – спросил он, закончив свое представление народу.

Ребята рассмеялись, ответил Андрей.

– Ты в Ленинградском мореходном училище, Юран! А мы, стало быть, курсанты. Такое вот дело, брат. Неужели никогда не слышал о таком?

Юра отрицательно закачал головой. В это время пришел Тулуп и принес бутылку водки. Огурцы промыли под водой и слопали. Сначала одну, потом другую банку. Прости, Прошка, что не донес!

А ночью нагрянул какой-то дежурный. Топорща усы, он гудел откуда-то из-под потолка:

– Кто таков? Почему не знаю? Как пробрался в расположение?

За Юру ответили новые друзья. Абитуриент, мол. Земляк, только с поезда. Не спать же под забором!

– Ладно, – смягчился дежурный. – Ну-ка покажись!

Юра встал, щуря один глаз на свет, доставая усачу только до бочкообразной груди.

– Борец? – спросил дежурный.

– Да так, культуризмом занимался слегка, – стараясь смотреть себе под ноги, ответил Юра.

– Какой такой культуризм? Греко-римская борьба! Уж я-то вижу! Где так поцарапался? Через забор перелезал?

Юра только кивнул головой.

– А ну-ка покажи свои документы, друг мой ситный!

Как ни странно все документы: аттестат, характеристика, медсправка, паспорт и призывное свидетельство были при себе. Их он разложил по карманам, собираясь со дня на день сдавать в приемную комиссию, да как-то все не дошел. Не было только комсомольского билета – его пришлось оставить в общаге ЛИИЖТа, как залог за постельные принадлежности.

Дежурный посмотрел в аттестат и очень воодушевился:

– Что ж ты, Юра ибн Вася, так затянул с поступлением? Завтра последний день медкомиссии. Послезавтра уже экзамены. Ладно, помогу тебе. С утра можешь проходить комиссию, документы я сам в приемную отдам. Ты уверен, что пойдешь на судомеханический?

И сам себе же и ответил:

– Только на судомеха. Никакие другие факультеты не рассматриваются. Какой, говоришь, у тебя разряд?

– Первый, – ответил Юра. – Юношеский.

– Ха, – сказал дежурный. – Смешно. Сдать все экзамены! Это, считай, приказ! Юношеский!

И ушел, унося все Юрины документы, посмеиваясь в усы.

– Что это было? – спросил абитуриент.

– Это Иосифович! Борец наш. Сборную тренирует, – сказал Андрей. – Запал на тебя. Ну, теперь, будешь за ЛМУ бороться!

– А как же ЛИИЖТ? – удивился Юра.

– Никуда от тебя твои железные дороги не денутся. Тебе надо от ментов отсидеться, пока все ориентировки слегка не завянут, – предложил Толя. – Давайте спать, пацаны!

Стал Юра нежданно-негаданно курсантом судомеханического отделения ЛМУ. Комиссию прошел вполне нормально, чему порадовался – хорошее здоровье, знаете ли, иногда способствует поднятию настроения. Из экзаменов, так вовсе, пришлось сдавать всего один. По причине подавляющего большинства отличных оценок в аттестате, устная математика, в случае положительного результата, давало право проходить по конкурсу без дальнейших испытаний. Вообще-то, нужна была «пятерка», но просьба Иосифовича не терзать парня, была приемной комиссией услышана. Впрочем, даже без подготовки, Юра отбарабанил на экзамене доставшиеся ему прогрессии, упомянув для пущей важности еще и число Фибоначчи, получил высший балл и отправился вставать на довольствие, стричься налысо и определяться в учебную группу.