Татары ехали быстро, сменяя загнанных коней. Пестрые знамена растянулись на много верст. Орда сперва шла массой, потом расползлась во все стороны. Всадники словно и не придерживались порядка, однако, начальник мог в любой момент повернуть свой отряд в нужном направлении.
Палий знал, что стоит лишь переправиться через Кодым, и он уйдет от преследователей. Надо только торопиться к переправе.
И он гнал, не останавливаясь. Наконец, усталые лошади натянули поводья, почуяв воду.
В 1697-ом году во время бывшего в Польше бескоролевия по кончине короля Яна Собеского, сотник Палиева полка Цвиль со своими казаками напал на кантурового судью Сурина, ездившего для исполнения своей судебной обязанности в село Калиновку. Казаки, встретивши его на дороге, закричали: «Бийте ляхов, бийте! Нехай не ездять на суды, тут наш казацкий суд!». С такими словами казаки выбросили из рыдвана Сурина, отстегав плетьми и намазав синяками и ссадины «пластырем», от которого приходилось затыкать нос, усадили снова в рыдван, обрезали вожжи и под веселый хохот казаков погнали лошадей. Даже сотник не мог удержаться от смеха, когда перепуганный Сурин, пытаясь остановить лошадей, стал хватать их за хвосты, а те еще сильнее понесли рыдван по кочкам. В конце концов, рыдван перевернулся, лошади поволокли его дальше, а судья вскочил на ноги и, что было духу, побежал следом за ним.
При короле Августе II, тотчас после примирения с Турцией, в 1699-ом году в Польше собран был примирительный сейм, названный так потому, что был созван с целью утвердить мирный договор с Турцией. На этом сейме было постановлено распустить войско и уничтожить казачество, так как восстановление его при покойном короле было предпринято только с временной целью ввиду войны с турками. Палий владел Фастовом с королевского дозволения, но теперь Речь Посполитая в его услугах уже не нуждалась, и опасно было держать в соседстве этого холопа, который не только никогда не слушал гетманских ордонансов, но и захватил имения разных панов вблизи Фастова, обратив их в поместья своим казакам, так что разве только самые великие паны могли брать какие-нибудь доходы со своих местностей. В подтверждение этому известию можно указать на многие в 1699-ом году жалобы владельцев на то, что по причине подстрекания казаками посполитов, владельцы не получали со своих местностей никаких доходов.
Наступила зима, тихая, без метелей и больших морозов. Жизнь в Фастове проходила размеренно, спокойно.
Свой полк Палий расквартировал на зиму в Иваньковской волости в Мотовиловке, Поволочной и Котельной, в панских поместьях. Часть полка кормилась из «медовой дани», как называли ее сами крестьяне, охотно привозившие съестные припасы на содержание полка. Полковая рада обложила всех окрестных панов податью. Палий заставил платить даже панов, удравших на Волынь. Он задерживал их обозы, забирал товары, а панам посылал нечто вроде расписок – на право возврата товаров в случае выплаты панами подати.
К региментарию Дружкевичу потянулась шляхта с бесчисленными жалобами. Разгневанный Дружкевич не раз писал королю.
Зимой в Фастове несколько дней гостил минский воевода Завиша. Его принимали с почетом и уважением. В этом отношении у Палия были свои планы. Он все еще побаивался, что поляки могут объявить посполитное решение (ополчение) и послать против него, поэтому, неплохо было иметь в сейме хотя бы несколько голосов в свою пользу. С этой целью он переписывался с литовским гетманом Сапегой – тот имел влияние на короля – и крупным магнатом Франтишеком Замойским. Эти были убеждены в верности Палия и во всем винили задиристую мелкую шляхту, которая, дескать, сама восстанавливает против себя этого доброжелательного, хорошего полковника.
