– Бомбистами, – поправил ее Пётр.
– Так, толи с бомбистами, толи с бунтовщиками, и скрывал у себя каких-то лихих людей. Об том прознала полиция и прибыла до Виксне с пошукованием, но ничего не знайшла.
– Я не понял, – перебил парень горничную. – Зачем пришла полиция?
– Ну пришли до господина Виксне, чтобы осмотреть дом и пошукать злодеев.
– А, с обыском, – дошло до Петра.
– Так, пан. Полиция хозяина напершей заарестовала, но пόтом отпуштили. Вернувшись до дому, он рассчитал всю прислугу и исчез.
– Как исчез?
– Неведомо як. За ним обсервовали какие-то шпеки.
– Шпики, – вновь поправил её парень.
– Так, шпики. Они повядяли, что не видяли что господин Виксне выхόдил из дому, не выхόдил он праз браму теж.
– Стоп, Янина. – прервал он её словесный поток. – Успокойся, а то я твою русско-польскую смесь перестал понимать. Говори спокойно, медленно и по-русски.
– Извините господин, – присев в книксене повинилась девушка и, помолчав несколько секунд, продолжила, но уже спокойно и медленно:
– Я и говорю, что Мара слышала, как шпики докладали участковому приставу, что господин Виксне из подъезда не выходил, из подъездных ворот тоже. Дворник Болюсь проговорился, что как будто видел господина Виксне на ранице, спускающегося в погреб. А как господин выходил из подпола Болюсь не видел, хотя до обяда прибирал двор. Когда слесарь по приказу полиции вскрыл дверь апартáмента, то хозяина дома не оказалось. Еще Мара рассказала, что месяц назад к ней пришли родственники, наследники господина Вариса Виксне и попросили её присутствовать во время вскрытия апартáмента, чтобы она все осмотрела и посвидетельствовала, что ничего не пропало. Они же наняли её для того, чтобы Мара, как бывшая экономка и знавшая все в доме, взяла на себя хлопоты по приведению до порядка покоев, мебли и прочего. Так вот, родственники, которые приехали из Вышек повядали, что полиция разыскивала господина Виксне два года как беглого злόдея, потом еще год искала по наставлению уездного судьи. Полиция долόжила судье, а судья родственникам, что господин Виксне нигде праз границу не перехόдил, пачпортной книжки с такими приметами как у господина, а у него была подпалена скура по всей левой щеке, никто нигде не прόсил. Суд признал господина Виксне не жùвым на свете, и наследники юж могут делить его имущество и капиталы. Мара целых две недели обхόдила покои. За три года все затхло и запылилось. Теперь наследник ищет жильца в апартáмент. Уже три месёнца ищет, но никого не нашел.
– А что так? – подивился он.
– Так ка просит задорого: сто рублёв за месёнц. А еще Мара рассказывала, что этот латголец Варис Виксне, хотя и был католиком, но в костел не ходил, образов дома не имел, а был настоящим язычником и колдуном. Дома у него были разные поганые кумиры и амулеты. Поэтому о апартáменте идет плохая слава. Люди бόятся, что старый хозяин заколдовал покои, да и сам пропал невядомо куда. Вот и не идут туда жить.
– Ну что ж, понятно. – Пётр остановил рассказ горничной – Спасибо, красавица. А где мне найти наследника дома?
– А не надо его искать. Всем ведает Мара. Она с утра и до пяти по полудню находится в доме в понедялок, середу и пёнтак. – Увидев недоуменный взгляд парня, девушка осеклась. – Ой, простите господин, в понедельник, среду и пятницу. В другие дни она оставляет на дверях бумажку со своим адресом.
– Спасибо тебе, красавица, за рассказ и помощь, – поблагодарил Пётр и протянул ей, перевязанную розовой лентой с бантиком, коробочку шоколадных конфет, купленную на всякий случай вчера во время экскурса по торговым точкам. – А это тебе за труды.
