Вопреки ожиданиям Хелены перечисление мер предосторожности, предпринятых семьей Фицхью, не произвело на виконта ни малейшего впечатления.
– И это все?
– Скажите, каким образом миссис Монтит удастся уличить меня в скандальных действиях, если нельзя даже чихнуть незаметно?
– Я более высокого мнения о вашей изобретательности, мисс Фицхью. Да, пока еще бдительный надзор себя оправдывает, но пройдет немного времени, и вы придумаете способ вырваться из-под контроля. – Дэвид, умолкнув, пристально посмотрел на Хелену. В глубине его синих глаз светилось что-то опасно напоминающее искреннее участие. – Так вот, когда это произойдет и благоприятная возможность наконец-то представится, умоляю проявить мудрость и выдержку и осознать, что далеко не все пути в равной степени достойны внимания. Некоторые, причем самые привлекательные, ведут прямиком к катастрофе.
С этими словами он поклонился и ушел.
Хелена попыталась вернуться к работе. Мисс Эванджелина Саут была не только талантливым писателем, но и ярким художником-иллюстратором с твердой, умелой и в то же время сентиментальной рукой. Пруд выглядел очаровательно уютным и по-весеннему зеленым, домики вокруг утопали в кудрявых зарослях плюща, а в ящиках на окнах буйно цвела герань. Большое полено, служившее лодкой для черепах – сезонных переселенцев из теплых краев – украшали симпатичные камышовые букеты, слегка похожие на веники.
Но если раньше милые рисунки вызывали ностальгическую улыбку, то сейчас в душе родилось тревожное сомнение. Разве можно обнаружить хотя бы отдаленное сходство между жизнерадостной невинностью иллюстраций мисс Саут и откровенной непристойностью литературного опуса Гастингса?
Хелена достала роман и быстро перелистала. Каждый рисунок, который трудно было назвать иначе как порнографическим, убедительно доказывал ошибочность ее предположений: между тонким мастерством лиричных пейзажей «Старого пруда» и грязными картинками «Невесты из Ларкспура» невозможно было обнаружить даже отдаленного сходства.
Впрочем, за несколько страниц до конца рукописи попался пристойный рисунок. На этот раз невеста из Ларкспура оказалась одетой с головы до ног в платье, застегнутое до подбородка. Она лежала на траве, и широкие поля соломенной шляпы прикрывали лицо. Виднелись только губы, изогнутые в дразнящей – или насмешливой – улыбке.
Сейчас, когда неловкость созерцания откровенной наготы пропала, идентичность стиля иллюстраций бросилась в глаза Хелены с шокирующей определенностью. Да, догадка родилась не на пустом месте: выбор цвета, характер линий, густота теней полностью совпадали и говорили убедительнее любых слов.
Прежде чем мысли мисс Фицхью успели достичь логического завершения, в дверь снова постучали. Хелена поспешно захлопнула рукопись и убрала в ящик.
– Войдите.
Появилась секретарша.
– Вам еще одна телеграмма, мисс.
– Благодарю, мисс Бойл.
Фиц писал совсем недавно. Может быть, вспомнил что-то важное?
Однако ни имя, ни адрес отправителя на листке был не указан, а текст оказался кратким и деловым.
«В следующий понедельник. Отель «Савой». Четыре часа. Спросите комнату Куэйда».
Дыхание остановилось. Эндрю. Наконец-то! Хелена, прижав телеграмму к сердцу, живо представила радости долгожданного воссоединения. Прошло несколько минут, прежде чем восторг уступил место осознанию реальных трудностей: неустанное наблюдение делало свидание практически невозможным.
