– Нет. – Эндрю горестно покачал головой. – Все ужасно, как и предупреждал твой брат.
Она взяла любимого за руки, и шляпа упала на пол.
– Послушай меня. Ты ни в чем не виноват.
Гастингс надел сюртук.
– Оставайтесь здесь, Мартин. Как только путь будет свободен, выведу вас через служебный подъезд.
– Спасибо, – едва слышно поблагодарил Эндрю. – Очень любезно с вашей стороны.
– Надеюсь, леди Гастингс, что в мое отсутствие вы не совершите ничего порочного. – Виконт посмотрел на новоявленную супругу почти враждебно. Хелена попыталась выдержать пронзительный взгляд, однако не смогла: сердце неприятно забилось, и пришлось опустить глаза. – Как только я вернусь, любовь моя, поедем к вашим родственникам.
Будущая супруга лорда Гастингса сидела, выпрямив спину, сложив руки на коленях, и неподвижно глядела в окно. Так, наверное, Наполеон ехал на остров Святой Елены, понимая, что обратного пути не будет.
В тесном экипаже пришлось тесниться рядом, плечом к плечу, и громоздкая юбка касалась его колена. До того мгновения, как в комнату ворвались светские хищницы, Хелена проявляла неподдельную пылкость натуры: Дэвид и сейчас еще чувствовал на губах вкус страстного поцелуя, ощущал жар объятия. Но сейчас она с таким же успехом могла бы сидеть в самой северной точке Сибири, где-нибудь возле Берингова пролива.
Виконт вовсе не собирался принуждать мисс Фицхью к замужеству. Но никаких иных объяснений тому, что произошло, придумать не удалось. А она, несомненно, считала его человеком, чье любимое развлечение заключалось в уничтожении репутации одиноких молодых леди из хороших семей.
И скорее была готова превратиться в парию, чем стать его женой.
То обстоятельство, что в ужасном к себе отношении виноват он сам, нисколько не утешало. Подобно Фемиде, эта девочка жила с завязанными глазами, вот только весы ее давным-давно рассыпались в прах, и в руке она держала лишь глупые, далекие от жизни убеждения.
Он пристально посмотрел на собственную руку, на указательный палец, едва заметным прикосновением удерживающий трость в вертикальном положении – как будто ничто, кроме этого аксессуара истинного джентльмена, его не заботило.
– Жаль, что ваша горничная уволилась, – произнес виконт тоном таким же легким, как движение пальца. – Уж она-то не моргнув глазом привязала бы вас к кровати.
Юбка слегка дрогнула, однако в ответ не последовало ни единого слова.
– Впрочем, не важно, – продолжал Гастингс. – Уверен, что смогу найти кого-нибудь на эту роль. А может быть, и сам покажу несколько полезных узлов. Вы особа умная и способная, так что сможете надежно себя привязать.
Хелена заговорила голосом, больше похожим на рычание:
– Человек, которого я люблю, недостижим, а замуж приходится выходить за того, к кому не чувствую ни малейшей симпатии. Соблюдайте приличия, Гастингс, потерпите с оскорблениями хотя бы до свадьбы.
Ну вот, снова удалось ее спровоцировать – просто так, по привычке. Однако в душе царила пустота, а сердце даже не дрогнуло.
Он зашел слишком далеко. Еще даже не открыв рот, заранее знал, что зайдет слишком далеко, но сдержаться не смог – так же как не в силах остановиться несчастный, оступившийся на краю пропасти. С каждой секундой его все стремительнее влечет вниз по крутому склону.
– Никогда ничего не делаю ради такого пустого и нелепого понятия, как приличия. Готов даровать вам возможность молчать, но исключительно во имя благодарности, которую надеюсь получить, став вашим супругом.
