Передо мной она представала столь же четко, столь же ясно и ненавязчиво, как всего в паре шагах дрожа стояла новичок. Скрестив руки, девушка, растирая себя, пыталась сохранить тепло. Но почему-то ее я заметил не сразу. Случайно, краем глаза.
– На сегодня все. Подбросить? – проговорил я пустоте.
Вита оглядела мрачную округу и, стуча зубами, ответила:
– Было бы неплохо, – все так же гордо держась позади, она направилась в машину.
Но в салоне оказалось не теплее, чем снаружи. Я включил печку, хоть знал, что после минувшего марта, две свечи ей цена. «Нужно постараться успеть рассчитаться за яхту до наступления морозов», – подумал я.
По моей просьбе девушка ввела в GPS-навигатор адрес, и вновь началась поездка, в которой в очередной раз загремело оглушающее молчание и возникло непреодолимое желание вернуться к блаженному одиночеству.
К счастью, пустынные дороги позволяли мне держать скорость в районе восьмидесяти. Я наблюдал, как в боковых зеркалах пылевые дюны песчинками закручивались в вихре, до тех пор, пока за очередным зданием не заприметил автозаправку, и желудок незамедлительно не напомнил о своей сиротливой жизни с самого утра. Даже предвкушение ужина из двух ломтиков сухого хлеба, обхвативших кусочек слегка поджаренной колбасы, покрытой слоем иссохшего за неделю майонеза, доставляло нам двоим непомерное удовольствие. Не завернуть я уже не мог.
Я остановился у здания кассы, но выключать двигатель не стал – дыхание Виты только перестало дрожать. А выходя из машины и накидывая куртку, я из вежливости спросил, взять ли и ей что-нибудь. На что получил холодное и краткое отрицание.
Хлопок дверью разбудил прижавшуюся к стене собаку. Она подняла лохматую голову и проводила меня пытливыми глазами, едва не коснувшись ладони любопытным носом. Ее мордашка была настолько близка, когда я потянулся к ручке двери, что ощутил поднимавшийся пар ее дыхания. «Я помню тебя. Ты слонялась бок о бок с бездомным, который, растягивая беззубую улыбку, помог мне в прошлый раз заправиться». Но пес не отыскал ни крохи чего-либо интересного и вновь припал на асфальт.
– Добрый вечер, – обратился я к кассиру в фирменной синей футболке.
– Добрый. Сегодня прохладно, может, стаканчик «эспрессо» по акции?
– Нет, спасибо, я не пью кофе.
– Чего тогда вам предложить? – зевнул работник.
– Два кофе и… три сэндвича, – пораздумав, попросил я. – По карте.
Задав команду зажужжавшей кофеварке, парень оттянул створку витрины и, точно заставляя мучиться в томительном ожидании, неспешно вытянул два свернутых в бумажную упаковку драгоценных экспоната.
– Кажется, у того пса был друг, – кивнул я в сторону входа.
– Был. Он кашлял без остановки, а в один день упал, его увезла скорая. И больше я его не видел.
– Жаль, – произнес я. – А в такую-то погоду может запустите его собаку?
– Можно было бы, – поведя бровями, прикинул кассир. – Но это запрещено.
– Понимаю, – протянул я, доставая из кармана жилетки купюру, на которую при желании мог бы прожить недели три. «Предприимчивая скотина. Но таков сегодня мир – оставаться славным малым невыгодно и рискованно».
– Но приедет начальство, прятать ее я не стану, – бросил вдогонку он, протягивая покупку и забирая деньги.
Открыв мне дверь, кассир свистом подманил пса. Тот встрепенулся и недоверчиво поковылял, пока, потянув носом в мою сторону, не притормозил.
– Держи, – улыбнувшись, протянул я один из бутербродов.
