– Не совсем. Нет, эта история правда, но не про меня.
– То есть?
– Это про мою сестру. Я её историей воспользовалась. Только не обижайтесь на меня. Вадим, вы хороший человек, вы не заслуживаете такой жизни, вы сами себя унижаете, ради чего? – Олеся с грустью посмотрела на него. – Знаете, Вадим… Уходите от неё. Пока вы ещё молодой, у вас есть шанс на счастье, упустите его, больше вам его никто не предоставит. Она вам не пара. Правда, не держите на меня зла… Я и правда считаю вас хорошим человеком… И… вы мне нравитесь… Мне пора. Я ненадолго пришла. Кстати, я живу здесь, в этом городе, уже два года и, правда, недалеко от вас. Простите меня, Вадим, – она, грустно улыбнувшись, снова посмотрела на него.
Вадим грустно посмотрел ей вслед. Ему хотелось остановить её, догнать, пока она ещё не ушла далеко, но что-то держало его, и он просто стоял и смотрел ей вслед.
***
Олеся села в машину.
– Чего такая грустная? – Люда посмотрела на неё.
– Да так, – нехотя ответила она, посмотрев на площадь.
– У тебя это серьёзно, никогда ещё такой тебя не видела. Он тебе правда нравится?
– Мне его жалко. Он настоящий мужчина.
– Он когда-нибудь сломается. Дети вырастут, если Лена всё-таки поняла меня, она вскоре уйдёт от них, младая вырастет, а ей он не нужен будет, как бы и с ним она также не поступила, как со своей матерью. Если его тебе так жалко, и ты меня винишь в чём-то, знай тогда, какая жизнь его ждёт. Может, я ему её, наоборот, спасаю.
– Я понимаю, потому и жалею.
– Ты себя жалеешь, а не его, – Люда улыбнулась. – Если он всё правильно понял, а он не дурак, то тебе переживать нечего. Он сам придёт. Тем более, всё сделано, – она уже с усмешкой посмотрела на неё. – Фото у него на капоте. Теперь поехали домой. Кстати, старшая, похоже, уже вот-вот упорхнёт.
– В смысле? – Олеся удивлённо посмотрела на неё.
– Она беременна, от того парня. Так что, если не дура и мои слова дошли до неё, да и вся эта история… Она уйдёт к нему. Теперь и повод есть для разговора.
– Ты ей всё расскажешь?
– Ей да… и ему… Ты расскажешь. Ну, а её?.. Портить репутацию мы не будем… Отдам её на растерзание обиженной, униженной женщине… Наде. Я думаю, она это заслужила. Ну, чего, пора. Вон он, твой… – Люда посмотрела на Олесю: – Надеюсь, твоё будущее. Поехали, впереди много дел.
***
Вадим задумчиво подошёл к машине, не заметив сразу большой конверт, оставленный кем-то на стекле. С удивлением вытащив его из-под щётки, он огляделся. И, сев в машину, открыл. Вытащив оттуда несколько больших фотографий, он долго в них всматривался, перебирая фотографию за фотографией.
– Лучше бы я этого не видел, – положив их обратно в конверт и бросив его на сиденье, тихо сказал он. Подъехав к дому он, сидя за рулём, посмотрел на окна своей квартиры. Перед глазами снова возникла Олеся, недавний разговор с ней раз за разом прокручивался в его голове. Идти домой не хотелось, что его там ждёт? Ложь, притворство, сплошной обман. Только ради детей, ради дочерей? Старшая уже взрослая, вот-вот упорхнёт, а вот Даша? Ни в чём не повинный ребёнок, уже забытый матерью, которой было сейчас не до неё. И, доехав до стоянки, он, всё-таки, взяв конверт, вышел из машины.
– Привет, ты уже дома? – зайдя в спальню, он посмотрел на жену. – Лена с Дашей дома?
– Нет, Дашенька у соседки, а Лена ещё не пришла. Дела, наверное, какие-то? – Анна с улыбкой посмотрела на мужа.
