– Нет, неспроста.
– И вся эта история тоже ваших рук дело? Но зачем? Чего вы хотите? – Анна уже зло посмотрела на неё. – И кто вы?
– Для начала, действительно, надо представиться. Садитесь, возможно разговор будет долгим и не очень приятным… для вас, так что лучше сядьте, – Люда кивнула на лавочку. – Меня на самом деле зовут Людмилой, и я действительно сюда приехала только на время.
– Скажите… Вы от меня денег хотите? – Анна пристально посмотрела на неё.
– Вам же всё по телефону объяснили, – Люда, улыбнувшись, окинула её взглядом. – Нет, денег мне от вас не надо, у меня они и у самой есть, мне чужого не надо. И ценностей от вас никаких не надо, хотя есть ли они у вас, так только украшения… И то многие поддельные, а настоящих ценностей? Думаю, у вас нет. Что с вас взять? – она усмехнулась.
– Тогда что вам надо? Зачем всё это было нужно? Разрушать чужую жизнь, зачем!?
– Вы её сами разрушали, своими руками, да и не только свою. Знаете, за всё в жизни надо платить. Так что считайте, что пришло ваше время платить по счетам. Не бойтесь, я вам ничего плохого не сделаю. Просто расскажу кое-что… Как я уже сказала, меня зовут Людмила, мне двадцать восемь лет, и родилась я в конце апреля… Почему вы так побледнели? – Люда снова усмехнулась, внимательно посмотрев на побледневшую и закрывшую дрожащей рукой рот Анну. – Хотя я уже знаю ответ на этот вопрос. Да, вы правы в своей догадке. Мать оставила меня в роддоме, но… Этого ей показалось мало и через несколько лет, поскольку бабушка никак не могла от меня отказаться, она решила убрать обоих… Так сказать, одним махом. Ты сказок насмотрелась? Неужели тебя так впечатлила сказка о царевне и семи богатырях? Надо же, никогда не думала, что ты в сказки веришь. Скажи, а тебя вообще не волновало, что человек умрёт? Невинный ребёнок, если не умрёт, так серьёзно пострадает? Нет? – Люда пристально посмотрела на неё. – Ну, здравствуй, мама. Ты не рассчитывала на это? Признаюсь, я тоже. Я никогда не думала, что когда-нибудь я вот так вот буду разговаривать с родной матерью. Я просто хотела хотя бы увидеть, что это за человек такой… И просто плюнуть ей в лицо, за свою разрушенную жизнь, за своё искалеченное детство, – она подошла к Анне и, нагнувшись, заглянула ей прямо в переполненные страхом глаза. – Пока мне не исполнилось семнадцать лет, вот тогда я и узнала всю правду. Я хотела приехать, сказать в лицо всё, что я думаю о тебе и таких, как ты, но потом поняла – не стоит… Не стоит тратить время на пустой разговор, легче не станет. Но потом… Девять лет я готовилась к такой встрече. Я хотела, чтобы и ты поняла, что такое боль, я хотела разрушить твою жизнь… И я этого добилась.
– Но… Как ты… – Анна с ужасом смотрела на неё, с трудом подбирая слова.
– Как я выжила? Так бабушка тоже выжила, – пожала плечами Люда. – Только, насколько я знаю, это всё-таки помогло ей быстрее убраться на тот свет… Точнее тебе помогло быстрее от неё избавиться. Но ты забыла кое-что… Я в детдоме росла, там редко кого жалеют, лишний кусок доставался не нам – беззащитным детям, а воспитателям. Как ты вышла сухой из воды? Я удивляюсь до сих пор. Хотя, зная твою подноготную… Чему удивляться. Деньги, любовники… Что-то из этого, ведь правда? – она с усмешкой посмотрела ей в глаза. – Слушай, а тебе она никогда не снилась? Ну, бабушка, твоя мать? Нет? Наверно, даже во сне к тебе приходить ей противно. Но ты не переживай… Тогда вышла сухой из воды, но кара тебя ещё настигнет. Ты же боишься уголовной ответственности? Она к тебе ещё заглянет.
