Рядом громко, так что даже сквозь глухоту разобрал, выматерился Винс. Сразу после этого Рекса схватили за грудки и усадили. В плечо больно кольнула игла, и руку опалило. По одеревеневшему телу медленно расползалось жжение, но вместе с ним возвращалась чувствительность. Наконец-то, получилось шевельнуть сперва ногой, потом рукой.
Первое, что сделал Додсон, обретя возможность двигаться – заморгал. Глаза уже порядком пересохли. После этого вытер мокрое от талого снега лицо и, наконец, посмотрел на старшего. Тот глядел внимательно.
– Ну как? – спросил он, похлопав Рекса по щеке. – Путём?
– Угу, – ответил тот и добавил: – Ни разу ещё парализатором не славливал.
– Понравилось? – усмехнулся Винс.
– Охуенно, да, – сипло ответил парень, поднимаясь на ноги.
В тело словно вонзались сотни маленьких колючек, будто отсидел и отлежал себе вообще всё – от пяток до затылка.
– Идём. Сорвались переговоры, – сказал старший и, как ни в чем не бывало, направился прочь.
Молодой потянулся следом. Постепенно мир снова обретал чёткость, а Рекс – способность спокойно размышлять. Правда, все размышления сводились к небывалым пережитым ощущениям. Абсолютная беспомощность и оттого слепая, сводящая с ума паника. Жесть. А главное – ведь как быстро всё случилось! Мгновенно же! Но Винс успел увернуться. А он – нет. Неужто можно так реакцию натренировать? Офигеть.
В это время рейдер вскинул ладонь, приказывая замереть. Додсон застыл. Винс дал короткую очередь в небо и, после недолгой паузы, одиночный выстрел.
– Идем, – махнул он своему спутнику. – Видишь, какая у тебя вылазка выдалась интересная и поучительная. Мало кому так везет.
Куда уж там. Рекс хотел что-то ответить, но в этот момент они с Винсентом вывернули из переулка на небольшую площадь, в центре которой высились руины не то фонтана, не то памятника, а по бокам чернели копотью развалины домов. Справа – возле остова проржавевшего седана – стояли четверо вооруженных мужчин и валялись в луже крови несколько изуродованных тел. Что было особенно примечательно – у всех убитых, несмотря на разницу в возрасте и внешнем виде, волосы были одинаково сваляны в сальные дреды.
Чуть в стороне над трупом здорового мужика замерла худенькая девушка с прижатым к уху коммуникатором. Та самая кореянка, которую Додсон уже видел раньше. Первый раз, когда возвращались с зачистки дома, и второй – в «Норе», куда она их всех привела.
Когда Винсент с Рексом подошли, девушка вскинула руку, прося подождать, и вопросительно глянула на одного из своих людей. Тот в ответ кивнул. Кореянка нажала кнопку вызова.
– Батый, – мягкий бархатистый голос совершенно не вязался со сценой недавнего побоища и металлическим запахом крови, – да, я самая. Помнишь наш старый разговор? В продолжение темы: через пару-тройку часов патлатые очень обидятся на бивнястых. Неплохо бы обеспечить им взаимность, как мы договаривались.
В коммуникаторе что-то побубнило, и Су Мин после короткой паузы ответила:
– Конечно. Да, разумеется, подожду.
Комм снова отозвался неслышной остальным репликой.
– Нет, – на этот раз девушка слушала собеседника чуть дольше, потом сказала: – Это не подстава. Но если ты забудешь, что Бивень – мой, то тебя не спасут ни Ушлый, ни Трое. Ок. До связи.
Кореянка спрятала коммуникатор в карман штанов, а потом плавно вытянула из-за спины здоровенный нож и склонилась над лежащим у её ног трупом.
