Не обгонял никто его.
Казим был резвым, очень быстрым.
Рос мальчиком смышлёным он.
О жизни и природе мысли
Уже в те дни рождались в нём.
11
И вот, уж мальчику три года.
Весь мир раскрылся перед ним.
Сумел почувствовать свободу
Тех ранних, детских лет, Казим,
Не только дом свой, всю деревню
Он изучил, принял, постиг.
Шагами всю её измерил
И к ней, как к матери, привык.
По улице её носился
С друзьями наперегонки.
Деревня, та, где он родился,
Кончалась прямо у реки.
Но к ней они ходили редко,
Она волной могла их смыть.
Не разрешалось малолеткам
Без взрослых к той реке ходить.
Зато на улице деревни,
Почти единственной, большой,
Звучал их смех, в дневное время.
Там детям было хорошо.
12
Та улица не зная пыли,
Купалась в зелени. По ней
Не ездили автомобили
В ту пору, довоенных дней.
Да, и людей встречалось мало.
Все были заняты трудом.
И лишь телега проезжала,
Чтоб завезти солому в дом.
Дремал колхозник в нём, усталый
Конь плёлся тихо, как-нибудь.
Косясь на ребятишек малых
Он продолжал знакомый путь.
Но вот и он проплёлся мимо,
Не удивив собой детей.
Всё так же улица пустынна,
Лишь дети царствуют на ней.
Когда же, летний дождь начавшись,
Весь мир вдруг освежит собой,
Как хорошо приятно мчаться
По лужам с тёплою водой.
13
Длинна та улица деревни.
Дома вдоль улицы идут.
За их участками деревья.
Там, роща ив. Там птиц приют.
Не зря их мир разнообразный
Манил Казима, с юных лет.
Не зря, спешил он, как на праздник,
На птичий, радостный концерт.
Их песни, трели, звуки, свисты,
Которым он весь день внимал,
Рождали в нём такие мысли,
Что он, как будто бы взлетал,
Вдруг, над деревней, как и птицы,
И достигая облаков,
Успел, и солнцем озариться,
И ощутить земли любовь.
Видать, его мечта и песни
Тех птиц, уже взлетевших ввысь,
Каким-то образом чудесным,
В его душе переплелись.
14
Здесь, в роще, часто находили
Его, весёлые друзья,
И улыбаясь, говорили,
Что одному мечтать нельзя.
В игру мечты все превращая,
Пусть выскажет, он, всё, что знал.
Их за назойливость прощая,
Казим в игру друзей вступал.
Мечты их может и наивны,
Что знали мальчики тех лет.
И всё же, рассужденьем дивным
Он удивлял их, как поэт.
Он говорил, что люди тоже
Начнут когда-нибудь летать,
Свои умения умножив,
Стараясь тайну птиц понять.
И плавать, словно рыбы будут.
В реке, под глубиной воды.
И всё доступно будет людям.
И вдоволь будет всем еды.
15
Мечта последняя прельстила
Мальчишек. Только о еде
Теперь они, все, говорили.
Голодным был их каждый день.
Все жили впроголодь. Не стало
В деревне богачей, купцов.
В колхозе люди голодали,
Оставшись без своих хлебов.
Принадлежал теперь колхозу,
Весь, урожай, что собран был.
Везли его в район, обозы.
Никто сдать хлеб не позабыл.
Иначе, сразу же причислять
К врагам, и уведут в тюрьму.
А у крестьян иные мысли:
«Чем прокормить, зимой, семью?
Увы, всех трудодней не хватит,
Чтоб сытым быть, не голодать».
От этой мысли не приятной
Никто не мог ночами спать.
16
Крестьяне Зигитяка, всё же,
Перебивались, как могли,
Выращивая у подножья
Горы, на краешке земли,
На выделенных им участках —
Картофель, репу, лук, морковь.
И выручали очень часто
Их, урожаи тех плодов.
И редко, кто имел корову.
Но многие держали коз.
Без молока зимой суровой
Им очень трудно бы, пришлось.
И Гарифуллины купили
Козу, иметь, чтоб молоко.
Они других не хуже жили,
Но жить им было нелегко.
Машинку швейную сумела
Мать, в дни те, чудом сохранить.
К ней приходили то и дело,
Костюм, чтоб, или платье сшить.
17
Казим за братьями тянулся,
