– Значит, он нас поработит, – сказал Енох. – Заставит лизать себе ботинки, петь хвалы, а по выходным совершать вылазки и убивать нормальных, или как он там еще захочет развлекаться.
Пока он говорил, Эмма забралась на кухонный стол и топнула ногой. Ножи и вилки со звоном подпрыгнули.
– Может, хватит уже раскручивать все эти ужасные сценарии? Нельзя просто взять и отказаться от надежды! Мы ведь пока не понимаем даже масштаба того, чему придется противостоять. Возможно, Каул и в самом деле стал очень сильным – и да, мы пока даже не представляем насколько. Но ведь и мы тоже сильны! Нам хватило сил, чтобы несколько раз сорвать его планы и задать ему серьезную трепку. Мы уже не просто горстка странных детей. На нашей стороне сотни взрослых странных людей, готовых сражаться: все жители Акра и все, кого можно позвать на помощь через Панпитликум. Я уж не говорю о наших способностях, о нашем опыте, о десятках имбрин и… и…
– И Нур, – подхватил Гораций. – У нас есть Нур.
Нур вскинула голову так резко, словно все это время дремала, а теперь ее разбудили.
– Да, конечно, – сказала она. – У вас есть я, хотя никто толком не знает, на что я гожусь.
– А на что она годится? – поинтересовался Эддисон.
– Если верить пророчеству, – ответил Гораций, и его голос зазвучал ниже и торжественней, – и если учитывать, сколько уже сбылось, то я склоняюсь к мысли, что Нур может оказаться нашим самым ценным преимуществом в надвигающейся войне.
– Не хватает еще шестерых, – заметила Нур.
– Простите, но я, похоже, запутался, – сказал Эддисон.
– Ничего, скоро привыкнешь, – буркнула Клэр.
– В пророчестве сказано, – продолжал Гораций, – что семеро странных, и одна из них – Нур, должны запечатать дверь.
– Должны, – повторил Енох. – Заметьте, только должны. Нигде не сказано, что им это удастся.
– «Для того чтобы покончить с ужасами войны, семеро должны запечатать дверь», – процитировал Гораций. – Это лучший из всех вариантов перевода, какие у нас есть. Еще там что-то говорится о «спасении» странного мира, но эта часть не совсем ясна.
– А куда ведет дверь, которую надо запечатать? – осведомился Эддисон.
– Мы не знаем, – сказал Гораций.
Эддисон скептически на него посмотрел:
– И как ее запечатать?
– Неизвестно.
– А известно, где остальные шестеро? – Эддисон завертел головой, оглядывая присутствующих.
Мисс Сапсан покачала головой:
– Пока нет.
– Ради всех щенков на свете, вам хоть что-то известно?! – возопил Эддисон.
– Боюсь, не так уж много.
– Ладно, вы меня убедили. – Эддисон упал на пол и прикрыл лапами глаза. – Мы и вправду влипли по самые уши.
Прежде чем отправиться на внеочередное собрание Совета имбрин, мисс Сапсан заставила всех поклясться, что никто и словом не обмолвится другим жителям Акра о том, что сегодня услышал.
– Ни единой живой душе! – предупредила она. – Пока мы не выработали план действий, все подобные разговоры будут только сеять панику.
– А-а, так вот зачем созвали Совет, – не без сарказма протянул Хью. – Выработать план действий.
Клэр бросила на него такой взгляд, от которого скисло бы даже свежее молоко.
– Да, мистер Апистон, – сказала мисс Сапсан, сделав вид, что не замечает насмешки. – Именно так. – Она обвела всех суровым взглядом и добавила: – Будет лучше всего, если все вы останетесь дома пока я не вернусь. Я достаточно ясно выразилась?
Казалось, она уже начала жалеть, что мы рассказали о случившемся: все отреагировали по-разному, но все испугались, и появились вопросы, на которые она не готова была отвечать. Из-за этого наши друзья еще больше разволновались, а разволновавшиеся странные дети, чересчур независимые и далеко не всегда послушные, – это совершенно лишняя головная боль. Потому-то она и решила, что нас лучше изолировать. На несколько часов, а может, и дольше – кто знает, на сколько затянется собрание имбрин!
