– Какие мы все здесь вспыльчивые, – саркастически сказала Лиса и тут же сменила тему, пока Атас не решил что-то вымолвить: – Так вот. У меня есть идея, как можно попытаться помочь Элиоту.
– Как? – Всё же заткнуть оборотня та ещё задачка, сумел выискать паузу, чтобы вставить свои пять копеек вопросом.
– Всё очень легко, – подняла палец вверх Лисса. – В наше… там, где я жила, раньше ходил слух.
Лисса выдержала паузу и, убедившись, что её слушают, продолжила:
– Давным-давно в од…
– Может, ты будешь по делу говорить? – заворчал Атас.
Вот не может он помолчать. Почему нельзя послушать историю, чтобы понять, подействует ли идея лисички или нет? Разве он не понимает, как важно вникнуть в замысел?
– Если продолжишь перебивать, то я никогда не успею рассказать, – засопела обиженно Лисса.
– Да ты!..
– Атас, хватит. Сейчас ты единственный, кто задерживает наше спасение, – прямо заявила я.
– Так значит, я в этом виноват? – указал на Элиота Атас и пнут бедную стенку, та недовольно издала глухой стук, и обои неровно порвались в той области.
– Атас, ну правда, сколько можно? – застонала я, прикрывая глаза. – Смотри, платить за ущерб заставлю, если не прекратишь ломать стены.
– Тебя лишь они волнуют? – вспылил оборотень.
Нет. Это никогда не прекратится. Мы ему ничего не делаем, не говорим, а он нам по десять слов в ответ. Что за подростковые закидоны? Вот не понимаю этого и всё.
– Это невозможно! – встала я с насиженного места, куда в ту же секунду уместилась Лисса и пожала плечами, словно говоря, кто успел, тот и съел.
Стоять вот так не дело, хватает одного стоящего неадеквата. Остаётся одно место, рядом с Элиотом. Неуверенно присела на краешек постели так, чтобы не задевать мужчину своим телом. А то кто знает, как это может повлиять в нашей ситуации, и не сделаю ли я хуже от взаимодействия с ним.
– Хм, – издал звук Атас, и если бы взглядом можно было убить, то, боюсь, он бы просверлил во мне множество дырок.
Тишина. Глухая. Слышно, как Элиот тяжело дышит. Когда его дыхание могло так измениться? Вроде бы с виду спокойное лицо, ничего не говорит о том, что что-то не так. Но в то же время на душе стало как-то неспокойно и боязно. Я не выдержала и наклонилась к его лицу, чтобы проверить, не послышалось ли мне.
Дальнейшие события произошли молниеносно. На мою спину надавили, и наши с Элиотом губы соприкоснулись. Жар опалил тело, глаза ресторанного критика распахнулись, и давление со спины исчезло, зато руки мужчины сковали тело. Я попыталась вырваться, отвернулась, но явственно ощущала дыхание на щеке. Послышался шум со стороны, но увидеть, от чего он возник, не было возможности.
– Отпусти, – прошептала я, смущённая тем, что только что произошло.
– Не хочу, – слабо ответил Элиот.
Ага, еле бормочет, зато силы обнимать хоть отбавляй. Как теперь после этого верить? И вообще, почему Элиот очнулся после поцелуя? Неужели всё было подстроено?
Я сделала попытку отодвинуться, упираясь руками ему в грудь. Под ладошками тепло, стук сердца чувствуется так, словно его слышно. Странное сочетание, успокаивающее и волшебное. Но волшебство тут же завершилось, когда услышала усмешку.
– Не смешно! – фыркнула я и добавила: – Тебе инквизитора встречать, а мне нужно прибить двух заговорщиков.
– Инквизитора?
– Ох, – простонала я, воздух вылетел из лёгких, я уже пожалела, что напомнила о том, кто нарушит наше спокойствие в скором времени.
