– Мне проводить тебя сегодня? – спросил он.
– Я помню дорогу, – ответила Диана. – Но проводи. У меня есть вопросы.
***
В следующий раз Диана нарушила молчание уже на пустыре.
– Здесь есть поблизости лес? – спросила Кель. – Мы вроде бы на окраине, но леса не видно. Похоже, я плохо понимаю этот город. Раньше я думала, что все города одинаковые.
Барсучонок задумался.
– Есть парки. Не такие, как этот, – Барсучонок кивнул на чахлые деревья и панораму завода, – а большие. В Любанке, например.
– А там стрелять можно?
– Ты хочешь кого-нибудь застрелить?
– Мне нужно поохотиться на дикую птицу.
Барсучонок снова задумался. Он всю жизнь прожил в городе и с трудом представлял, сохранились ли в нашей области дикие звери. Наверное, сохранились. У нас тут порядочная глушь.
Он попытался представить, где в окрестностях города может скрываться лес, полный диких зверей. Вот Казанский проспект, мы проезжаем последний микрорайон с новенькими многоэтажками морковного цвета. Дальше – горы песка, пруды, какие-нибудь гаражи. Знак сообщает, что город закончился.
А что потом? Трасса идет на Белоруссию. Вдоль нее – лесополоса. За деревьями виднеются бывшие колхозные поля. Эти поля поросли непролазным бурьяном с пахучими розовыми цветочками.
А где же лес? Где же звери? Наверное, их придется на карте искать.
– У нас есть леса. Но туда ехать надо, – сказал Барсучонок.
– Покажешь, как доехать.
– Ты уже хочешь отдохнуть от нашей гимназии?
– Нет, хочу поохотиться.
– У тебя интересные увлечения.
Кель нахмурилась.
– Я не могу сказать, что люблю охоту, – сказала она, – но я люблю дичь. Уже четвертый год я не пробовала хорошей дичи. У болотной птицы очень интересный вкус. Если можно добраться до духовки, птицу запекают в брусничном варенье и подают с черным перцем. Я, как настреляю, обязательно тебя угощу. Тебе понравится.
– Диана, пощади. Я на обед только чай брал!
Барсучонок хоть и оголодал, но зато немного успокоился. Значит, Диана на кухне умеет не только лупить людей скалкой и орудовать ножом.
Если человек любит вкусно поесть, он не потерян для этого мира.
Они вошли в арку.
– Стоп! – сказала Диана.
– Что такое?
– Нас поджидают. – Девушка вжалась в щербатую кирпичную стену и сделала знак рукой. Барсучонок последовал ее примеру.
– Кто? – прошептал он.
– Видишь, те двое. На лавочке.
На лавочке, под цветочной стеной палисадника, сидели двое. Если бы не подсказка Дианы, Барсучонок прошел бы мимо и никого не заметил.
Один был в стильно потертой куртке, клетчатой рубашке и с ухоженной небритостью на молодом лице. На колено он положил стильный желтый блокнот.
Напротив него – отяжелевший усач с печальной морщиной на лбу. Несмотря на жару, усач был в пальто и свитере, которые купил, кажется, еще в восьмидесятых.
Они разговаривали. О чем – было не разобрать.
– Тот, который в пальто, мне знаком, – сказала Диана.
– Это какой-нибудь международный террорист?
– Нет. Это Багрымчик, следователь.
– И что теперь делаем?
Диана достала из-под полы пиджака пистолет и проверила. Потом вернула обратно.
– Если бы нас хотели убить, – сказала она, – то прислали бы незнакомых. И не стали бы сажать на самом видном месте. Они пришли поговорить. Идем!
– А если они пришли тебя арестовать?
– Это исключено.
– Почему ты так думаешь?
– Следователи не ходят на дом, чтобы допросить или арестовать. Для этого у них есть оперуполномоченные. На счет два отлипаем и идем с непринужденным видом. Раз – два!
