Кенгуру, или Я тебя не понимаю - страница 10

Инкино предложение меня сразу отрезвило. Я даже представить себе не могла, что Симочкины серьги могут исчезнуть, ведь им, по рассказам Серафимы Данииловны, было более двухсот лет, их носила еще её прапрабабка, семья которой бежала в Россию из Крыма.

Надо сказать, что наши государи, которые приращивали матушку Россию и с востока, и с севера, и с юга, землицу русскую очень уважали и болели за неё. И чтобы южные окраины не пустовали и не достались проклятым османам, царица Екатерина Вторая издала указ, по которому велела всем переехавшим в Азовскую губернию армянам и грекам бесплатно выдавать земли под сельскохозяйственные работы, а также разрешила беспошлинную торговлю и беспошлинный вылов рыбы в реке Дон! Ничего не напоминает? Прямо современные зоны экономического развития!

Но у нас-то, у продвинутых, как-то слабенько, а вот у Екатерины Второй хорошо получилось. Потянулись караваны, и обросли русские угодья поселениями со странными для уха русича названиями: Нахичевань, Чалтырь, Мец Салы, Сурб-Харч. Польза от них была немалая, прижились на Дону виноградники, развились торговые рынки, ремесла и маслобойни, разрослись тутовые деревья. Но главное, приросла страна новыми гражданами, которые хотели мирно жить и честно работать.

Вот в одном из таких караванов в сопровождении донских казаков коими руководил Александр Васильевич Суворов, в ту пору генерал-лейтенант, убегала в неведомую и холодную Россию прапрабабушка нашей Серафимы Даниловны, маленькая Наринэ. Времени на сборы у семьи совсем не было, поэтому они успели взять с собой только самое дорогое, что у них было: детей и виноградную лозу. Отец Наринэ вместе с братьями выкопал несколько кустов винограда, завернул их во влажную простыню, оставив на корнях немного земли, и весь длинный путь следил за саженцами и поливал их, чтобы не засохли. Так из нескольких крошечных стебельков выросли на Дону виноградники.

А мама Наринэ, как каждая женщина, больше всего боялась, что в дороге могут заболеть дети или случится непоправимое, что, кстати, было весьма вероятно, и семья разлучится. Ей почему-то казалось, что её маленькая черноволосая егоза вдруг куда-то исчезнет или её могут украсть. Вот тогда эта женщина надела свои серьги ненаглядной Наринэ: она думала, что в страшную минуту они спасут её ребенку жизнь. Её девочка выросла, всё сложилось удачно, только с тех пор Наринэ никогда не снимала эти серьги, а потом, через несколько поколений, они перешли к Симочке, а она завещала их, конечно, Инне.

В семье верили, что серьги приносят удачу. Когда я с детской наивностью пытала Серафиму, в чём же удача, она, грустно улыбаясь карими глазами, совсем как у Инны, говорила:

– Как в чём? Мы же все остались живы, и это главное!

Тогда мне это было непонятно. Я по малолетней глупости думала, что удача – это когда на тебя свалится много денег или что-то ещё в этом роде.

От мысли, что эти легендарные серьги могут исчезнуть, мне стало плохо, пришлось срочно выкручиваться и придумывать, где взять денег так, чтобы не натворить ещё более непоправимых бед. Нет, мы не нашли работу в течение часа и не заработали дружно кучу денег, потому что это было из области фантастики. Мы не ограбили банк и не вышли на панель, потому что это принесло бы не тот результат. Всё было гораздо прозаичней: я наступила на горло своей гордости, убрала «понты» в карман и позвонила Славику. У меня просто в тот момент на всём земном шаре не было других знакомых, у которых можно было попросить денег.