Конечно, она заблудилась, но шла и шла, надеясь, что выйдет из леса, шла несколько часов, обдирая ноги о коренья и сучки. Когда совсем стемнело, она сняла с себя модный жакет и закутала в него ребенка. Одной рукой это было тяжело сделать, но она справилась, при этом истово молилась и просила помощи у Зеи-плодоносицы. Тут же под кустом, где она кутала малыша, и задремала.
Под утро она сильно замерзла, но еще больше ее беспокоило, как бы не замерз малыш, поэтому всю ночь она прижимала его к себе. Малыш спал, и это ее немного успокоило. Как хорошо, что она надела дорожное платье, а не шелковое, как хотела. Тут и это порвалось, а от того вообще бы уже ничего не осталось. В лесу становилось светлее, начинался новый день. Она попыталась взять ребенка одной рукой, но это у нее никак не получалось. Тогда она встала на колени, подсунула руку под малыша и, прижав его к груди, попыталась встать, но, наступив на подол платья, снова упала и больно ударилась лицом. Малыш захныкал и заворочался.
– Тихо, тихо, маленький, не плачь, пожалуйста, скоро все будет хорошо, – шептала она ему. Хотя уже и сама не верила в это, но и сидеть ждать, когда умрешь от голода или тебя сожрут дикие звери, она тоже не хотела. Кое-как все-таки поднявшись с малышом в одной руке, она побрела, как ей показалось, по еле заметной, узкой тропинке. И только она подумала о диких зверях, как из-за ближайших кустов выскочил волк.
«Вот и все, – подумала она, – а как же маленький? Как же так, как же так…» – заполошно металась в ее голове одна-единственная мысль. Но волк повел себя довольно странно, вместо того чтобы пытаться напасть или как-то проявить агрессию, он вдруг сел и начал поскуливать и неумело тявкать.
– Тюбо, чего ты там нашел? – вдруг раздалось за теми кустами, откуда выскочил волк, и перед Алексией появился паренек лет двенадцати. Она вдруг поняла, что они с ребенком спасены и черная полоса, скорей всего, закончилась. Осознание этого вдруг совсем лишило ее сил, и она села, где стояла.
– Помоги, – прохрипела она, на большее ее не хватило.
– Сейчас, сейчас, – заспешил паренек и кинулся поднимать Алексию.
– Возьми ребенка, – попросила та, – у меня одна рука не действует.
Когда мальчишка взял малыша, она с трудом поднялась, и они двинулись в обратном направлении, впереди волк или собака, за ним мальчишка с ребенком, замыкала процессию Алексия.
Метров через триста они вышли на небольшую поляну, на которой находилось две землянки, большая и поменьше. У одной из них паслись три козы и стояла женщина лет сорока. Увидев процессию, она быстро пошла им навстречу и забрала у мальчишки ребенка.
– Сынок, давай беги за водой, а вы, госпожа, идите за мной, – и она направилась к большой землянке. В землянке был еще один человек, им оказалась симпатичная девушка, примерно ровесница Алексии. Она что-то шила и, увидев входящих, вскочила. В землянке было довольно просторно, даже была печь, и еще Алексия заметила, что была дверь в соседнюю землянку.
– Вики, освободи стол, – обратилась женщина к девушке. Когда та выполнила ее указания, она положила на стол ребенка и раскутала его. Малыш был весь мокрый и весь обкаканный.
– Ой, как мы усердно тут работали, – улыбаясь, проговорила женщина, вытирая малыша пеленками.
– Вики, а ну дай нам тепленькой водички.
Девушка подала женщине кувшин, стоящий на печи, та намочила тряпицу и стала протирать ею ребенка. Наконец с малышом закончили, вымыли и завернули в какую-то холстину. Малыш, словно поняв, что теперь можно потребовать и поесть, разразился воплем.
