Терещенко будет переводить, а он слушать и говорить в ответ. Да только дело было в том, что Керенский отлично знал английский и достаточно хорошо понимал французский. Этих знаний хватит для того, чтобы проверить правильность перевода а-ля Терещенко.
И это радовало. Страшно было то, что ему придётся улыбаться и образно говоря, «лизать задницы» этим господам. А что до этого дойдёт, уже было ясно. Иностранцам нужны были карманные революционеры и картонные диктаторы, иначе их игра не стоила тех свеч, которые они уже потратили.
Это не печеньки, а серьёзные деньги и ресурсы. Здесь была возможность свалить не неуклюжее правительство страны-лимитрофа, а целую империю, просуществовавшую без малого триста лет. Игра шла по-крупному. И Керенскому не хотелось быть жертвой сумасшедшего студента, в наркотических парах решившего убить его ради торжества справедливости этих господ.
Наёмные убийцы были всегда и во все времена, а уж в революционном Петрограде, так и подавно, их было предостаточно. А потому завтра ему предстояла операция подобострастия и униженного прошения, как бы ни противно это звучало. Но ничего, дайте только срок, он сполна расплатится с этими заносчивыми господами, а пока не время. Он только лишь начал разбрасывать камни, они ещё не проросли.
Уже подъезжая к министерству, в голову Керенскому пришла мысль, что у него нет собственного печатного органа, который был бы полностью ему подконтролен и потихоньку выдвигал выгодные ему определённые идеи.
Юридические газеты, вроде газеты «Право», или еженедельники, как например «Юридический вестник», мало подходили на эту роль. Нужно было что-то посильнее и напрямую к нему не относящееся. Эсеровские газеты категорически не подходили для этой роли.
Меньшевистские, большевистские, а также газеты, контролируемые либерально настроенными кадетами, тоже однозначно исключались из этого списка. А ведь Ленин говорил о том, что печатное слово – эта та сила, мощь которой очень часто была недооценена. И не случайно большевики, придя к власти, первым делом запретили всю свободную печать, оставив только подконтрольные им или союзнические газеты анархистов и левых эсеров.
Приехав в министерство и шествуя в свой кабинет, Керенский мимоходом обронил секретарю.
– Володя, найди и представь мне список всех газет и журналов, выпускаемых в Петрограде, а также их главных редакторов. Да, пожалуй, и главных публицистов. Надо посмотреть, кто есть кто.
Через час Володя Сомов занёс к Керенскому целый ворох самых распространённых газет. Отдельно был доставлен список редакторов и ведущих публицистов, а также партийная принадлежность того или иного печатного органа. Газет и журналов было великое множество, начиная от журнала «Вокруг света» и заканчивая чисто женским «Журналом для хозяек».
Листая пачку разномастных газет, от самого маленького «Петроградского листка», выходившего на одном листе, до художественных приложений к журналам вроде «Нивы», Керенский только хмыкал.
« Ах, какое самодержавие плохое, ах, какая реакционность, ах, какое разнообразие всевозможных печатных листков. И все эти газеты явно издавались не с марта 1917 года. Да кому это докажешь? Царь плохой, а большевики хорошие. Всё остальное от лукавого. То есть от атеиста».
Бегло просмотрев журналы, Керенский их отложил. Для его целей нужна была газета, причём максимально простая, на одном, максимум двух листках. Люди не должны много запоминать. Поданная информация должна быть короткой, как выстрел, и такой же хлёсткой. Всё остальное – лишь напрасно потраченные время и средства.
