– Ничего особенного. Фронт стоит. Вяло текущие боевые действия с обеих сторон. – Справившись с неловкостью, ответил неопределенно Черемисов.
– Эшелоны с вызванными частями полагаю уже в Петербурге? Сколько, какие части прибыли? Я хочу немедленно знать об этом!
Генерал был уже на ногах. Щуплый, с бегающими глазками, он без надобности перебирал на столе бумаги, карты. Так прячут не слушающиеся в тряске руки. Не надо быть психологом, чтобы не увидеть по конвульсиям этого человека, что он пойман с поличным. Действительно, он только что связывался с Петербургом и со штабом Западного фронта. Разговор с Полковниковым и прервал шум остановившейся машины. Известия из столицы ему сообщили такие, которых он ожидал. Большевики берут без боя власть. Еще ночью арестовано Правительство. Зимний Дворец занимают красногвардейцы без сопротивления. Юнкера и женский батальон отведены в места расположения. Матросы, комиссары, дорвавшись до женщин, повели было повальное насилие над ними. Правитель, коль он на свободе, то означает, что он еще при власти. И он не отступился от борьбы. Так или не так думал генерал под взглядом Керенского, для дела было не важно.
– Отправке войск препятствуют на местах. Задержка из-за транспорта…паровозы, вагоны, путейцы еще… – Сам себе не верил, оправдывался командующий. За последние сутки он несколько раз приказывал начать погрузку войск в эшелоны, и тут же отменял ее. Колебался из-за своего малодушия. Расплата неотвратимая жгла ему мозг. Умный человек, генерал понимал всю нелепость и шаткость своего положения, в какое он сам себя поставил. Двойная игра – это не для него, точно также как и не для Полковникова и Краснова. Он, Черемисов, знал это, обращая их в свою веру. Они пойдут за ним, пока он будет в силе. Зыбкая у них психика. Потянет ветерком с другой неожидаемой стороны, колебание пойдет. Какая же сила держит их, его приспешников, да и его самого вдохновителя заговора, теперь на кривом пути?
– Поступим следующим образом. Сей же час Вы при мне отдадите категорический приказ незамедлительно выслать части в Петроград и ни на шаг не отходите от аппарата. Подстегивайте отправку поминутно. Лично отдайте приказ! Действуйте, господин генерал. Я вижу Вам нелегко сейчас. Не знаю и знать не желаю, какие заботы Вас угнетают. Но обстановка такова, что мы не вправе предаваться в данный момент личным эмоциям. Мой совет Вам, Вашему превосходительству, отбросьте в сторону свои амбиции, эмоции, наконец. Никто Вас в них ни мало не ущемляет Вы Командующий фронтом, в Ваших руках огромные силы. В них очень нуждаются в Петербурге. Еще вчера, уже сегодня, особенно завтра. Завтра!
Вынужденный увещевать Командующего, требовать от него немедленных действий, Главковерх и Глава правительства в одном лице Керенский не мог знать о свершившемся государственном перевороте. Может быть он единственный уже сегодня, 25 октября, объявленный большевиками вне закона и подлежавший аресту, он единственный собирал на фронтах силы для предотвращения вооруженного переворота. Для отпора анархиствующим отрядам большевиков, ставившим целью узурпировать законную власть. Чтобы не дать злоумышленникам свернуть Россию с выбранного демократического пути развития, не допустить поражения в войне. Ибо поражение это есть тяжкий гнет на плечи народа. Оно несет за собой разграбление, бесправие и унижение. Знал цену всем бедам свалившимся на русскую землю не только Глава страны, но все честные люди. Знали и ожидали: государство защитит и обережет их от напастей…
