В Хэрроу даже уроки полагалось делать в одиночестве. Чтобы подготовить домашнее задание в крошечной комнатушке с мансардным окном, дающим, правда, достаточно много света, раскладывался откидной, привинченный к стене стол. Учебники хранились в узком высоком шкафу для одежды и постельных принадлежностей. Кроватью служила, также как и стол прикреплённая к стене, деревянная откидная платформа, раскладывать которую днем строго запрещалось. К тому же, при откинутой кровати отсутствовала возможность передвигаться по комнате или пользоваться столом. Влад как ученик средней ступени, в отличие от ребят младших классов, селившихся в комнатах с двухъярусными кроватями по несколько человек, жил в комнате один.
Одной из особенностей школы являлась скудность питания. Оно, разумеется, предоставлялось по часам и было четырёхразовым, но недостаточным для вытянувшегося за последний год и физически активного Влада. Ежедневные занятия спортом составляли неотъемлемую часть школьного воспитания. Влад выбрал бокс и сквош, который как выяснилось, изобрели когда-то в этой школе. Есть временами хотелось нестерпимо. Выручали деньги, которые переводил на личную банковскую карточку отец Влада. Не особенно много, но всё же достаточно, чтобы в специально отведённое ученикам время, два раза в неделю, когда они под руководством куратора выбирались в город, утолять одолевающий подростковый голод. По правилам школы еду не полагалось держать в комнатах, так что про запас ничего не покупалось.
Однажды, Влад словно пёс из мультфильма, влекомый чарующим ароматом сосисок, заторопившись, неправильно набрал пин-код, и банкомат, не выдав денег и помигав на прощанье алым светом, утопил карту в недрах своей равнодушной утробы. Беспомощно оглянувшись по сторонам, Влад увидел спасительную красную кабинку таксофона. У него оставалось несколько монет, которых должно было хватить на звонок домой.
Дрожащими от волнения руками, молясь про себя, чтобы отец оказался дома, так как мама вряд ли могла ему что-то подсказать, поскольку она никогда не пользовалась банковской картой, Влад набрал номер. После показавшихся ему бесконечными, нескольких длинных гудков он услышал приветливый голос мамы. Держа следующую монетку наготове, боясь, что не успеет, он торопливо проговорил:
– Мам, привет! У меня всё хорошо! Позови папу, если он дома! Мне нужно у него спросить!
– Дома-дома! Сейчас, сынок! – пока женщина передавала трубку радиотелефона мужу в соседнюю комнату, она попыталась выяснить причину неожиданного звонка, обычно сын звонил раз в неделю. – Владик, что у тебя случилось?
– Всё нормально, мам! Проблема тут… с карточкой.
Но отец, вопреки ожиданиям, огорошил Влада:
– Ну чего ты там разнюнился?! Мать утверждает, что язык ты отлично знаешь. Так что, иди и выясняй.
Отец отключился. Влад, растерянно глядя на пару оставшихся монеток на ладони, слушал безнадежные короткие сигналы в трубке. Куда идти? Что выяснять?
Хватило сообразительности обратиться к куратору – высокой угловатой, стриженой ёжиком, мадам Далтон. В ответ на отчаянную просьбу Влада о помощи она улыбнулась тонкогубой доброжелательной улыбкой. И тут же, вместе с ним, отправилась в банк, к которому принадлежал коварно проглотивший карту банкомат, проявив твёрдость и некоторую напористость в переговорах с сотрудниками по поводу произошедшего. Буквально на следующий день Влад получил свою карточку. В следующий раз он предпочёл не обращаться к отцу за помощью в решении проблемы.
