Кейнс и левое кейнсианство для России - страница 32

Ллойд Джордж взвалил на себя ответственность за [Версальский] мирный договор. “Этот договор неразумен, отчасти невыполним, наконец опасен для жизни Европы. В свое оправдание Ллойд Джонс может сказать, что и то, и другое, и третье ему прекрасно известно, но что руководитель демократии вынужден считаться с тем значением, какое имеют в жизни страсти и невежество широких кругов публики. Он может сказать кроме того, что Версальский мир был для своего времени наилучшим компромиссом между требованиями этих кругов и стремлениями главных действующих лиц, вытекающими из их характера. То же касается жизни Европы, то он, Ллойд Джордж, целых два года напрягал свою энергию и ловкость, чтобы избежать или смягчить опасность кризиса…

Отчасти эти оправдания справедливы. Закулисная история мирной конференции, рассказанная ее участниками, французами и американцами, рисует Ллойда Джорджа даже в благоприятном свете: он борется против чрезмерных требований договора, напрягая все усилия, рискуя своим личным положением. В общеизвестной истории двух следующих за подписанием лет Ллойд Джордж представляется как защитник Европы от всех тех опасных следствий им же созданного договора, какие только он был в силах отвратить; он действует с несравненной ловкостью, охраняя если не благоденствие, то по крайней мере спокойствие Европы и хотя редко говорит правду, однако часто руководствуется ею в поступках. И потому он может утверждать, что хотя и окольными путями, но в пределах возможного он все же был настоящим слугой общества.» [1, c. 67]

В отличие от государственных политиков «частные люди могут позволить себе говорить и писать свободно. Вот почему я считаю, что не совершил ошибки, в моей книге «Экономические последствия Версальского договора» делал выводы на основании буквального истолкования этого договора, не совершаю ее и теперь, исследуя результаты его применения. Я доказывал, что многие из его условий невыполнимы; но я не согласен с моими критиками, что именно поэтому договор будто бы безвреден.» [1, c. 68]

«В настоящее время существует два мнения; их различие якобы не в том, что одно является истинным, а другое – ложным, как это было в прежнее время. Теперь их надо характеризовать как «внешнее» и «внутреннее». Первое исходит от публики, и представителями его служат политики и газеты, второе выражают взгляды тех же политиков, журналистов и всякого рода слуг общества всех степеней и рангов, а также тех, которые действуют невидимо для общества, примем мнение это высказывается лишь в тесном кругу.» [1, c. 69]

«Я думаю, что даже в 1919 году рядовой англичанин не верил серьезно в возможность контрибуции; он всегда относился к этому вопросу философски, с некоторой долей критики. … В отношении тогдашних настроений вера в безграничную платежеспособность Германии хотя и включала в себе мало истины, но зато соответствовала более высоким чувствам [справедливого отмщения агрессору], чем противоположное убеждение.» [1, c. 70]

«Вот почему статьи Версальского договора, касающиеся возмещения убытков, теряют свое значение… Я ставлю себе задачу предложений касательно мер, какие должны быть приняты… Пора, наконец, перестать думать, будто тот, кто рассуждает здраво, говоря во всеуслышанье перед публикой, проявляет болтливость и нескромность.»

2.2. Пересмотр мирного договора и устройство Европы.