Как раз таких друзей у Черкесова вообще нет. Если уж родная жена предала, то подчиненные само собой предадут. Им надо, чтобы платили побольше, так что они сдадут Черкесова той же Ларисе, мечтающей избавиться от него. Значит, теперь он для них человек бесполезный, и на их помощь он рассчитывать не может. Вдруг Василием Романовичем овладела злоба, какой он раньше не знал.
Черкесов вышел в предбанник и курил, чуть приоткрыв дверь.
Да, стерва Лариска права: ему предстоит одному выпутываться, если хочет жить. Никто не поможет. Как же докатился он до жизни такой, что ни на друзей рассчитывать не имеет права, ни на жену? А может, все дело в нем? И начал Черкесов перебирать свою жизнь от корки до корки, ища причины. Ведь в чем-то есть она – причина, из-за чего его хотят прихлопнуть. И причина наверняка в нем самом, а не в ком-то.
Черкесов понял, что следует отбросить ценность собственного «я» и пересмотреть себя, иначе не отыскать ему точку отсчета, которая наведет на след. Как же трудно это сделать! Ведь он жил, полагая, что по-другому жить нельзя – затопчут. Он всегда действовал осторожно, частенько исподтишка. Его уважали в определенных кругах. А в неопределенных? Вон жена – та просто ненавидит его лютой ненавистью, а он этого не замечал. Следовательно, есть еще люди, ненавидящие его. А зависть? Кто может ему завидовать? Да практически все известные личности, за редким исключением.
Наверное, только Бабуин-Бубулин к нему и ко всем одинаково относится. Во всяком случае, без предвзятости. Он тоже числится в друзьях Черкесова. Вот ведь как получается: над Прошей Бабуином потешаются, в дураках держат, и Черкесов придерживался того же мнения, а единственный, кто отличается порядочностью из знакомых, – Бабуин! Этот не продал бы Черкесова, он старой закалки, человек морально выдержанный. Жаль, помочь ничем существенным не может, так как не владеет информацией, с кем и чем связан Черкесов. Да уж, одному придется разгребать, одному…
Василий Романович вернулся в баню, лег и до вечера находился в том состоянии, когда безнадежность захватывает с каждым часом сильнее и сильнее. Цепь событий после взрыва «самурая» никак не связывалась в голове. То, чем он гордился, что считал своим достоинством, чем кичился, полетело в тартарары. И пришел он к выводу, что жизнь страшна не переменами, а необъяснимостью. Когда понимаешь, что тебе пришел конец, а причин не видишь. Он курил и думал, не ощущая голода.
Вечером в дверь бани постучалась Лиза, потом заглянула к нему:
– Ты живой?
– Живой, – отозвался он.
– Почему свет не включил?
– Не нужен.
– Идем в дом, поужинаешь.
Черкесов поднялся, послушно проследовал за Лизой в дом. На столе дымилась картошка, стояли соленья, сливочное масло и простокваша. Черкесов ел без аппетита, изредка косясь на Вероничку, лепетавшую о том, сколько нарядов ей удалось сшить для новой куклы.
– У тебя красивая дочка, – сказал он, чтобы как-то наладить с Лизой контакт.
– Дети все красивые, – обронила она, явно не желая говорить с ним.
– Ты одна живешь? А где муж?
– Развелась, – соврала Лиза.
– А кто тебе Андрей?
– Знакомый. Что тебя еще интересует?
Черкесов смутился. Лиза, конечно, не рада ему. А еще недавно он был желанный гость у всех без исключения. Перед ним заискивали, добивались его дружбы, протекции, покровительства, к нему задолго записывались на прием. Как же быстро наступают перемены, необъяснимые перемены! Вообще-то с какой стати Лиза должна прыгать вокруг него? Сейчас он в роли нахлебника. Вспомнив об этом, Черкесов достал купюру в тысячу рублей из тех денег, которые он забрал у жены, положил на стол:
