Менжинский был исключительно лоялен к наркому по военным и морским делам. Троцкий вспоминает:
«Он явился ко мне в вагон с докладом по делам особых отделов в армии.
Закончив с официальной частью визита, он стал мяться и переминаться с ноги на ногу с той вкрадчивой своей улыбкой, которая вызывает одновременно тревогу и недоумение. Он кончил вопросом: знаю ли я, что Сталин ведет против меня сложную интригу?
– Что-о-о? – спросил я в совершенном недоумении, так был далек тогда от каких бы то ни было мыслей или опасений такого рода.
– Да, он внушает Ленину и еще кое-кому, что вы группируете вокруг себя людей специально против Ленина…
– Да вы с ума сошли, Менжинский, проспитесь, пожалуйста, а я разговаривать об этом не желаю.
Менжинский ушел, перекосив плечи и покашливая. Думаю, что с этого самого дня он стал искать иных осей для своего круговращения».
Так что традиция докладывать высшему руководству о политической ситуации и о поведении политиков заложена была в органах госбезопасности еще в те годы.
Доверительность отношений Менжинского с Троцким не стоит переоценивать. Тут не было ничего личного. Начальник Особого отдела ответственно исполнял свои обязанности, не более того.
После смерти Дзержинского борьба с Троцким и с оппозицией будет поручена ОГПУ. Люди Менжинского совершенно не стеснялись в средствах. Была устроена настоящая провокация.
Агент ОГПУ, который потом во всех документах будет фигурировать как «бывший офицер врангелевской армии», получил задание близко познакомиться с человеком, который работал в типографии, где оппозиция печатала свои материалы.
Однажды к кому-то из окружения Троцкого пришел человек, предложивший помочь распечатать документы оппозиции на гектографе: до появления ксероксов это была высоко ценимая услуга. Но тут же нагрянуло ОГПУ, и оказалось, что доброхот – бывший врангелевский офицер. Типографию тут же прикрыли.
Политбюро и президиум Центральной контрольной комиссии (партийная инквизиция) сообщили всей стране о том, что троцкисты связаны с белой эмиграцией, с контрреволюционерами. Оппозиционеров обвинили в создании организации, готовившей военный переворот. Это уже не внутрипартийные споры, а антигосударственное преступление.
Оппозиционеры требовали опровергнуть это вранье. Председатель ОГПУ Менжинский признал, что «врангелевский офицер» – на самом деле агент ОГПУ. И Сталин это прекрасно знал. Но, как говорилось в заявлении лидеров оппозиции, дело сделано: «легенда о «врангелевском офицере» гуляет по стране, отравляя сознание миллиона членов партии и десятков миллионов беспартийных».
В октябре 1927 года Троцкого и Зиновьева вывели из ЦК, их соратников исключили из партии. К концу 1927 года оппозиция была разгромлена. В течение года всех видных оппозиционеров, в общей сложности почти полтораста человек, выслали из Москвы в отдаленные города страны под надзор представителей ОГПУ. В 1929-м Менжинскому поручили организовать высылку Троцкого из России.
20 декабря 1920 года Дзержинский подписал приказ № 169 «О создании Иностранного отдела ВЧК»:
«1. Иностранный отдел Особого отдела ВЧК расформировать и организовать Иностранный отдел ВЧК.
2. Всех сотрудников, инвентарь и дела Иностранного отдела ООВЧК передать в распоряжение вновь организуемого Иностранного отдела ВЧК.
3. Иностранный отдел ВЧК подчинить начальнику Особого отдела тов. Менжинскому.
