– Всё в голове, – пробормотали онемевшие губы, но изменений сознания четвёртого уровня не хватало, чтобы поверить окончательно.
Уверенность иссякала, сдавая позиции отчаянию. Без зрения обострились другие чувства. От бившего в ноздри озона першило в горле, а нарастающее гудение сдавливало голову. Её нога вроде оторвалась от смятого пола коридора, но застряла в липком киселе сомнений. Она вроде бы двигались, но не приближалась. А невидимая бездна под ней только увеличивалась.
– Архимаг тебя подери!
Алисса прыгнула, но налетела на спину напарницы. Обе на мгновение потеряли равновесие, и Лялька открыла глаза. Её мутило, желудок, несмотря на попытки успокоиться, карабкался к горлу, наполняя его горечью. Огонь в надменных глазах под рыжей чёлкой тоже погас. Зрачки пожелтели и вытянулись как у кошки. Пустота между прозрачным коридором и входом в гору то приближалась, то удалялась. Воздух гудел, словно гигантская тетива, натянутая от одного края мира до другого и готовая вот-вот порваться. Внизу в темноте блестели извивающиеся вены энерговодов. Они разъезжались в подобие хищной ухмылки, обнажая сияющую пропасть первородной энергии. Раскалённую как магма в сердце земли. Леденющую как сердце древнейшего ледника. Острую как мифический самосек-кладенец. Пугающую как бесконечный зацикленный сам в себе кошмар. Смертельную как сама жизнь.
Лялька сильнее дёрнулась вперёд, разглядела безумный взгляд рядом, и перестала дышать. Перестала думать. Смотреть вниз. Как будто даже существовать. Тогда и вера потеряла смысл – осталась только уверенность в силе магической энергии.
Накопленная инерция кинула их во внутренности горы. Алисса схватилась за ладонь напарницы, они подскочили и побежали за вновь появившейся путеводной нитью наводки магохода.
Во все стороны разлетались бесчисленные туннели. Из них вылетал утробный рокот и отчаянные человеческие вопли. У обеих волосы поднялись на затылках, но смотреть по сторонам было нельзя. Только на сверкающую под ногами нить – единственный верный путь через бесконечный лабиринт изнанки мира. Полоса светилась волшебным огнём надежды, разгоняя собирающиеся по углам сумерки. От неё исходила почти незримая, но успокаивающая мелодия, которую нельзя спеть. Она не складывалась в звуки доступные человеку. Её можно только мурлыкать у себя глубоко в голове. В потаённых чертогах разума, куда нет доступа ничему чуждому и опасному.
Эхо их шагов гремело на всю гору. В такт им раздавался то голодный вой, то злое урчание, то мерзкое мокрое чавканье.
– Всё в голове, в голове, – бормотала Лялька.
Тени на стенах напоминали кресты или высокие прямоугольники с закруглёнными краями. За ними поднимались ещё более тёмные искажённые людские силуэты.
Алисса натужно выдула пар и поморщилась. Замёрзли плечи и ноги. По туннелю змеились белёсые кружева инея. Хрустели под ногами, вихрями поднимались вверх, царапали голую кожу и норовили влететь в рот или забить нос.
– В голове…
Лялька сильнее сжала ладонь напарницы и дёрнула, увлекая за собой. Кресты вздымались всё выше, напоминая про войны с религиозными фанатиками, которые подлой магией обращали умирающих людей в камень. В бездушные плиты заполонившие целые поля. Осквернившие землю и доблесть умерших в бою. Они до сих пор сохранились в мемориальных местах, напоминая о сотворённом зле. Вот и теперь их тени прорывались из детских страшилок через тонкую грань изнанки мира.
