– Чего надо, салага? – сходу спросил меня парень в сварочной маске. Он прилаживал к челноку новые броневые пластины.
– Да вот, хотел предложить свою помощь, вдруг вам нужны толковые ребята.
– Толковые – нужны. Варишь в сварке?
– Не, я вообще неплохо режу… В резке.
– О, это ж Майкл! – из-под челнока выкатился тощий парнишка с длинным носом и маленькими бегающими глазками. – Я вам про него рассказывал!
– Ааа, Столбняк! – остальные бойцы оживились, отложили свои железки, – так вот ты какой!
– Эээ, я не совсем понял.
Незнакомый парнишка подскочил ко мне и зашептал:
– Я просто рассказал им вчерашнюю хохму, как ты подшутил над имперлеонцем. Помнишь, на посадочной площадке?
– Это да, как не помнить. А ты-то кто?
– Так это ж я, Натан! Не узнал?
– Блин, – я сконфузился. – Без волос ты совсем другой человек!
– Ха! Я сам себя не признал, когда увидел! – Натан расплылся в улыбке и провёл ладонью в нескольких сантиметрах над головой, как бы приглаживая фантомную причёску.
Сварщик поднял забрало и оказался мужчиной средних лет, одноглазым и с довольно редкими зубами. Но при этом был очень довольным.
– Зачёт, Столбняк. Так им и надо, мордам сицилийским, – заявил он. – А ты не стесняйся, тут все свои. Камикадзе, принеси-ка табуретку!
На эту странную кличку отозвался Натан и подал мне стул. Одноглазый усадил меня за верстаком, притащил тяжёлый армейский резак и замысловатую многоколенчатую трубку, сваренную довольно неумело.
– Ну-ка, покажи класс. Распили эту хреновину по швам.
Я сосредоточился, проверил напругу резака, и показал окружившим верстак старожилам что-то, отдалённо напоминающее класс.
– Вообще сойдёт, – сказал чувак невысокого росточка. Он взял пару деталей и стал измерять углы распилов. – Блеск. Циклоп, зацени!
Сварщик кивнул:
– Да уж вижу. Ладно, сойдёшь за толкового. Кем тебя наш Гроб назначил?
– Какой гроб?
– Да шкаф этот, по работе с личным составом.
– Стрелком.
– Добро. Значит, будем вместе тусить.
– А меня пилотом! – просиял Натан.
– Уймись, Камикадзе, – усмехнулся Циклоп. – Уже все всё поняли.
– У вас тут у всех клички вместо имён? – спросил я.
– Не у всех. Только у самых заслуженных. – Многозначительно произнёс невысокий паренёк, вертя в руках свежераспиленные сегменты трубы.
– То есть я уже заслужил?
– Ага. Пока никто не умирает, на Кибере до чёртиков скучно. Вот меня зовут Пьер.
– А я Майкл.
– Сейчас не об этом. Моё имя мне не нравится. Для начальников я – капрал Висп, это вообще задолбало уже. Зато для своих я – Нанобот. Если имя и фамилия, по сути, ничего о тебе не говорят, то прозвище – высвобождает самую суть. Подчёркивает индивидуальность. Иногда придаёт загадочности. Пока ещё никто не знает, почему ты Столбняк. Но мы-то с тобой в курсе, ага?
Я пожал плечами. Мне вполне устраивало, когда мою индивидуальность и естество подчёркивало имя Майкл, хоть оно и не до конца настоящее. Но спорить по поводу Столбняка не стал. Первый день на службе, ну его нафиг…
Сварщик притащил ещё железок и разложил на верстаке. Затем он снял перчатку и протянул руку мне:
– Лоуренс. Можно просто Циклоп. Командир отряда Браво.
Очевидно, что своё замечательное прозвище Лоуренс получил за отсутствующий глаз. Как ни странно, ему не вставили новый, хотя на распределении обещали возмещение всех органов. Но, кто знает, может он потерял глаз не на службе.
– А почему Натан стал Камикадзе? – спросил я.
