Кибернетические системы (искусственный интеллект) и показатели патологии репродуктивной системы женщин – детерминанты процессов управления в социуме - страница 8

В годы так называемой перестройки в СССР многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящей операции. И напрасно. Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке.

Наша цель и задача – и в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии. Когда в начале 1991 года работники ЦРУ передали на Восток для осуществления наших планов 50 миллионов долларов, а затем еще такие же суммы, многие политики и военные не верили в успех дела. Теперь же, по прошествии четырех лет, видно – планы наши начали реализовываться. …Если нами будут решены эти задачи, то в ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем: расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы в Югославии; окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии; установление режимов в оторвавшихся от России республиках, нужных нам» [13].

Как результат, по мнению американского политолога Збигнева Бжезинского: «Россия, являвшаяся до недавнего времени созидателем великой территориальной державы и лидером идеологического блока государств сателлитов, территория которых простиралась до самого центра Европы и даже одно время до Южно-Китайского моря, превратилась в обеспокоенное национальное государство, не имеющее свободного географического доступа к внешнему миру и потенциально уязвимое перед лицом ослабляющих его конфликтов с соседями на западном, южном и восточном флангах. Только непригодные для жизни и недосягаемые северные просторы, почти постоянно скованные льдом и покрытые снегом, представляются безопасными в геополитическом плане…

В то время как прославляли Ельцина, а Америка и Европа заключали в объятия Россию с её политическим хаосом, увидев в нем братскую демократию, российское общество погружалось в беспрецедентную бедность. К 1992 году экономические условия уже были сравнимы с тем, что было в годы Великой депрессии. Ещё больше ухудшала дело целая стая западных, большей частью американских, экономических ««консультантов»», которые слишком часто вступали в сговор с российскими ««реформаторами»» в целях быстрого самообогащения путём ««приватизации»» российской промышленности и особенно энергетических ресурсов. Хаос и коррупция превращали в насмешку российские и американские заявления о ««новой демократии»» в России» [22, 29].

Данный аллегорический подтекст можно усмотреть в балладе «Морж и Плотник» из «Алисы в Зазеркалье» англичанина Льюиса Кэрролла.

Морж и Плотник гуляли по берегу. У берега они увидели устриц. Им захотелось полакомиться, но устрицы зарылись в песок и глубоко сидели в воде. Морж, чтобы выманить их из засады, предложил им пойти прогуляться.

Приятная прогулка! Приятный разговор! – соблазнял он простодушных устриц.

Те поверили и побежали за ним, как цыплята.

– Давайте же начнем! – сказал Морж, усаживаясь на прибрежном камне. – Пришло время потолковать о многих вещах; башмаках, о кораблях, о сургучных печатях, о капусте и о королях.

Но, несмотря на такую большую программу, рассказ Морж оказался очень коротким — скоро слушатели все до одного были съедены [53].

Как результат: смена общественно-экономической формации; криминал, теневики, капитализированная часть старой номенклатуры и никем реально не избираемый современный слой «младономенклатуры», переплетаясь в своеобразном симбиозе, – реальная и действующая система власти в постсоветской России на современном этапе с одной стороны, и обнищание с чудовищным расслоением общества с другой. Так, если незадолго до распада Советского Союза децильный коэффициент (соотношение средних доходов 10% самых богатых жителей государства к такому же проценту беднейших) равнялся пяти, то в 1997 г. он повысился до двенадцати, а на 2015—2016 гг., по данным Росстата, децильный коэффициент составлял уже 15—17. В царской России, по некоторым оценкам, это отношение накануне революции 1917 года достигало 25—30 и стало одной из причин революционных потрясений [15].