– Эм, даже не страдай я амнезией, я бы все равно ничего не поняла из твоей тарабарщины.
Джеймс остановился и повернулся к ней лицом.
– Охана – это сеть островов, отделенных от главного узла цифрового мира. Этот изолированный регион в основном населен репликантами – автономными протоколами, которые впитали слишком много эмоций и воспоминаний от людей в Киберсайде.
Матильда задумалась о том, кто же такой этот Молчун. Для парня, который не любит болтать, у него есть привычка не замолкать, особенно когда начинает объяснять, как все работает. По крайней мере, размышляла она, ей интересна бо́льшая часть того, о чем он рассказывает. Она задалась вопросом, можно ли это списать на потерю всех воспоминаний, кроме последних трех месяцев.
– Каким образом программы поглощают эмоции?
Джеймс прочистил горло в знак того, что готовится вещать. Матильда поймала себя на том, что улыбается. Молчун, вероятно, бо́льшую часть своей жизни и рта не раскрывал. Должно быть, ему пришлось нелегко.
– Когда люди запустили Систему, она заселила Киберсайд кучей ИИ-ботов, чтобы облегчить посетителям переход из реального мира. Идея заключалась в том, чтобы оживить этот мир и внести в него разнообразие. Они назывались NPC – неигровые персонажи, как в старых видеоиграх. Их функциональность сосредоточили на производственных и развлекательных целях. Разум NPC ограничили самым базовым и примитивным ИИ. – На одно мгновение выражение его лица стало непроницаемым. – Но сконструированы они так, чтобы выглядеть точь-в-точь как люди.
С этими словами Джеймс продолжил свой путь вглубь острова. Матильда последовала за ним, отставая на один шаг.
– Выходит, они не люди.
Она не могла видеть лицо Джеймса, но услышала, как поменялся его голос.
– Не совсем… ну… поначалу ими точно не были. Со временем их нейронные сети стали понимать, читай – копировать эмоции человека. Чем больше они наблюдали за нами, тем лучше им удавалось имитировать человеческое поведение.
Матильда вспомнила свое пребывание в Хоумстеде.
– Они выглядели как люди, но были другими. Дай угадаю? Людям они не понравились. Если репликантам пришлось переехать сюда, думаю, что им повсюду были не рады.
Молчун указал на небольшое строение впереди, но не замедлил шаг.
– Ты не так уж и далека от истины. После массовой миграции человечества в Киберсайд все изменилось. Боты начали взаимодействовать с людьми вне протоколов их первоначального кодирования. Люди поселились в своем новом доме и принялись делиться информацией с NPC. Прошло не так много времени, прежде чем кое-кто захотел объединить свой код с репликантом. Затем, чтобы…
Матильда догнала его:
– Чтобы что?
Джеймс попытался отвернуться, но Матильда заметила, что его щеки покраснели.
– Ну… ты поняла. Они… ну…
Матильда задумалась, а все ли Молчуны такие странные. Откашлявшись, Джеймс продолжил:
– Скажем так, они стали крайне близки. Человек передал репликанту часть своего кода, и ИИ стал немного более человечным. Ситуация выходила за пределы физических пониманий. Инженер фактически дарил машине душу, если так можно выразиться. Как только про это узнали, вскоре их примеру последовали и другие. Все больше и больше NPC начали ощущать чувства и искать знания за пределами параметров. Подвергать сомнению директивы.
Впереди они увидели какое-то здание, это оказался киоск рядом с мощеной парковкой. Молчун продолжил свои объяснения:
