После томительно долгих кошмарных видений на внутреннем интерфейсе появились сообщения о некорректном прерывании и тестировании системы, а перед глазами закачалось звёздное небо с бледно-голубой полосатой луной. Под спиной хрустнула ветка. Ёж сориентировался: Алик волочёт его к палаточному лагерю на ложе из связанных веток.
– DEX, постой, – хрипло каркнул Ёж и прочистил горло. – Я сам могу…
Уже вставая, он увидел системное сообщение: «Возобновляется исполнение прерванной программы». Только и успел прохрипеть:
– Опять оно… – и вновь провалился в небытие, расцвеченное страшными красками.
Очнувшийся Ёж выглядел живым, хоть и прихлопнутым случившимся. В глазах – смущение и отголосок страха, в котором ему наверняка не хотелось признаваться. Алик едва раскрыл рот, чтобы спросить, какого рожна, как вдруг киборг застыл в полудвижении, промямлил что-то и снова рванул в первоначальном направлении.
Алик в сердцах выругался. Догнал его в три прыжка, опять ткнул шокером, опять не попал, куда целил, но куда-то всё же попал… Ещё пару раз, и заряд кончится. Алик предчувствовал, что после новой перезагрузки всё повторится, и так по циклу. Он быстро потащил Ежа к лагерю, благо оставалось немного, одновременно вызывая по видеофону Кошку:
– Кош, в рюкзаке у Бертрана был страховочный трос. Достань и дуй навстречу мне!
До того, как Ежа связали, он очнулся ещё раз. Алик не стал дожидаться, пока он снова попрёт, как лось, к лишь ему ведомой – или вовсе неведомой? – цели. Вырубил шокером, не дав подняться. Трос он, разумеется, порвёт, но не сразу. Парень набрал номер Фатимы.
– Алик, ты в курсе, сколько времени? – Голос был доброжелательным, но очень сонным.
А то! Самая глубокая ночь.
– У нас беда с Бертраном Шефером. – Алик не стал тратить время на «здравствуйте» и «извините». – То ли вирус словил, то ли… – Он кратко описал проблему.
Кибертехнолог задала несколько уточняющих вопросов, на последнем сонные обертоны окончательно пропали.
– Скинь координаты, – велела она, – и жди.
Ёж почти сумел освободиться, чуть-чуть не хватило, Алик уже держал шокер наготове и гадал, достаточно ли будет остатка заряда. Флайер Нойланда, моргая бортовыми огнями, спикировал на условно ровный пятачок у кострища, подняв облако пепла и недогоревших веток. Женщина, откинув за спину растрёпанные и не прибранные со сна длинные чёрные косы с редкими нитками седины, выпрыгнула с ноутбуком и сканером в охапке.
– Код доступа кто-нибудь знает?
Алик покачал головой. Дружба дружбой, но коды – это святое и сокровенное. Был бы он сам киборгом, неужели стал бы сообщать приятелям: если тебе вдруг понадобится пошарить у меня в голове, набери вот эти цифры? Разве что Кошке доверил бы, чисто на всякий случай. Но у Ежа нет ни жены, ни настолько близкой девушки, некому даже позвонить и спросить.
– Связь установлена, отчёт о состоянии выводится, но админского доступа в систему нет. – Фатима пробежалась узкими пальчиками по клавиатуре. Ёж заскрипел зубами, пытаясь разорвать путы, и внезапно обмяк. – Я его ввела в гибернацию.
Алик облегчённо кивнул. Процессор в спящем режиме обеспечит минимальную жизнедеятельность, но никакие другие программы выполняться не будут.
Женщина проскользила глазами по отчёту, снова сдвинув непослушную косу, свесившуюся на экран.
– Дело плохо, ребята. Вашему Бертрану кто-то подсадил вредоносную программу, которая перехватила управление.
