Дети, судя по всему, разделяли это убеждение. Визжали при переправе скорее от восторга, чем от страха. И наверняка Бертран брал в поход не кого попало, все эти детки у него физкультурой занимались.
– Видишь, сколько эмоций! – сказал Алик Кошке. – Они этот поход на всю жизнь запомнят.
– Я тоже. – Кошка слегка передёрнула плечами. Но перебралась по канату ловко и не тормозя.
Тропа окончательно потерялась, тем не менее Ёж уверенно повёл отдохнувшую и подкрепившуюся остатками запасов ребятню вверх по довольно крутому склону. Алик, помня о вечернем костре, поглядывал по сторонам на предмет мяса. Кошка вызвалась нести добытые им птичьи тушки, чтобы охотник не терял свободы передвижения.
– Александр Вадимович! – возмутилась Айсель, младшая девчонка. – Вы что, их убили?
– В смысле? – Алик опешил. – Ты собиралась их живьём есть?
Тут уж опешила девчонка. Небось, наслушалась пропаганды «живых» и ожидала оправданий…
– Я не хочу есть живых существ! – Айсель предприняла ещё одну попытку.
– Так они уже мёртвые, в чём проблема?
– Не буду их есть!
– Ладно, – покладисто проговорил Алик. – Ешь траву, никто не против.
Ёж незаметно показал ему большой палец.
Сильно во второй половине дня вышли на плато – этакую равнину, поросшую жёсткой малахитовой травой и редким хвойным кустарником, окружающим небольшое озерцо. Алик, оценив обстановку, вновь назначил место для туалета – так, чтобы озерцо пребывало в безопасности и осталось пригодно для купания, а кустики скрывали детали интимных процедур в достаточной мере. Ёж показал детям, как ставить ловушки для рыбы. Айсель, к удивлению Алика, приняла в процессе горячее участие. Алика так и подмывало поинтересоваться, почему ей не жалко рыб, они ведь тоже живые. Девчонка не понимает, что их ловят не ради пустого азарта, а запекут и съедят? Или она не слишком искренна в своих вегетарианских установках, а просто повторяет за повёрнутыми на этом взрослыми?
До вечера ещё оставалось время. Ёж организовал детей мастерить и запускать воздушных змеев, а потом купаться, Кошка присоединилась к ним. Алик тем временем поставил палатки, сходил к озеру за водой, разделал птичек и поставил вариться в ведре над костром. Потом пособирал знакомых трав и хвои, заварил чай. Ёж, вернувшийся с возбуждённой и смеющейся, хоть и усталой оравой, потянул носом и одобрительно кивнул.
– Вот что бы я без тебя делал, DEX?
Ужинали в сумерках. Айсель демонстративно отказалась от мяса, но миску бульона выхлебала с аппетитом – где логика? Остальные ребята похихикали над ней. Впрочем, до неё ли? Столько эмоций, столько ощущений… Невообразимо розовые краски заката, мелодичное пение жар-птиц где-то совсем рядом… Поев и попив чаю, дети не захотели расползаться по палаткам. Уселись в кружок вокруг костра, затеяли петь песни, коли уж птицы смолкли. Алик полулежал, облокотившись на рюкзак, Кошка прислонилась головой к его плечу. Совсем стемнело, на небо высыпали звёзды, вылезли две луны – третья, похожая на голубой сыр, не торопилась. Ветерок от озера навевал прохладу. Благодать!
Тень от крыльев закрыла большую жёлтую луну, порыв ветра растрепал Кошкины волосы и раздул угли в костре, подняв сноп искр. Дети притихли. Дракон опустился, сверкнув зелёными огоньками глаз, сердито поводил острыми ушами туда-сюда и внезапно предъявил претензию:
– Почему детёныши воют?
На фоне костра дракон казался чёрным силуэтом, одни глаза с вертикальными прочерками зрачков. Алик узнал Тау по характерному скрипучему голосу. Сварливый самец не признавал за собой этого имени, имена у драконов не в ходу: Олимпиада Ставровна говорила, что не доросли они пока до данной семантической категории. Но людям надо было как-то их отличать, вот и получил хозяин здешних угодий такое обозначение.
