Киборг Убийца. Советский рубеж - страница 12

– Делай, как она говорит! – сориентировался и скомандовал старшина.

Все залегли, Алёна, и Джастин одновременно, что-то вытащили и бросили предметы в поле за бруствер, так, далеко, насколько позволили их силы и упали на землю. За ними залегли все в окопах, предварительно выполнив инструкции которые прокричала Алёна.

Раздался не вероятной силы взрыв, его подхватил второй. Ураганная волна с комьями земли, снега, влаги, камней, корней, веток, кусков деревьев, и частей людей, так же деталями недавно сгоревшей техники пронеслась над окопами. Над полем боя поднялся огромный Мухомор. Немцы, которые находились в окопах и выжили, после взрыва, нашли свою смерть от русских штыков. Пленных не кто не брал, ярость и ненависть кипела в крови и жилах фронтовиков.

В близи города Пскова, 1944год 18 февраля 06:00 утра.

Связи не было, связисты погибли, связь разорвана, один смышлёный парнишка звали его Антоном сказал:

Вероятно, дело в обрыве, найдём Старшина!

Старшина дал ему Якута и пулемётчика для прикрытия. Все знали, что Антоха с Якутом не разлей вода и с самого начала войны вместе, поэтому задание выполнят, несомненно. Оба бойца познакомились в военном эшелоне. Антону на тот момент только исполнилось восемнадцать. Сейчас ему уже ему двадцать два года. Военную науку он впитывал, как губка. Освоил разные военные специальности. При необходимость мог быть радистом, снайпером, сапёром. В бою вообще ему не было равных. А самое важно качество, которое было у него и почитаемое всеми фронтовиками, был везучим как чёрт. За всё время, проведённое на войне не одной царапины.

Раненых, кто не мог самостоятельно передвигаться, снесли в землянки, не осталось не одного офицера, за исключением лейтенанта Овчаренского. Но и тот был тяжёл, шея была синяя, на лице и белках глаз сильные кровоизлияния. Он почти не мог говорить, лишь мычал. Лейтенант лежал на спине, лишь изредка открывая глаза. Тяжело раненых приготовили к транспортировки и оказывали посильную медицинскую помощь, но в течении прошедшего часа уже с десяток солдат умерли от полученных тяжёлых ран. Легкораненые как мумии в бинтах несли службу на постах. А уцелевшие бойцы копали братскую могилу. Всех погибших обрядили в чистое нательное бельё, и они смиренно дожидались своего часа. От роты осталось человек двадцать пять, вместе с легкоранеными. Что было с другими ротами батальона, было неизвестно, связи нет, как они пережили эту ночь не известно, было ли нападения на другие роты?

Лейтенант то открывал глаза, то закрывал и проваливался в забвения. И в одино из таких состояний он чётко увидел силуэт человека и попытался рассмотреть его. Человек стал приближаться и вдруг заговорил.

–Ты чего разлёгся казачок, твои други по оружию ждут погребения! Не должно казаку в такой час кверху пузом лежать, побратимов требуется проводить, отдать дань уважения братьям!

– Ты кто? – утробно прохрипел Овчаренский.

Силуэт приблизился, и лейтенант чётко увидел лихого казака, браво подкручивающего ус и раскуривая трубку. Одет он был по всем правилам, а на портупеи висела шашка. Кого-то он сильно ему напоминал.

– А ты не узнал казачёк? – лейтенант всмотрелся.

Это суровое, но какое-то до боли очень знакомое близкое лицо, от которого на душе разливалось тепло и согревало изнутри. Он как будто знал его раньше.