КИЧЛАГ - страница 48



Молодая осталась жена.
Плоты плывут по Оби,
Туманов плывет пелена.
Плывет по Оби лесосплав,
Штабеля на крутом берегу.
Парнишке не важен Устав,
Покинул на время тайгу.
Нашелся хороший баркас,
Ветров подходящие розы,
Уставы ему не указ,
Песня доходчивей прозы.
Валил свою сотню стволов,
До утра оставался свободен,
Сидела братва у костров,
Был он бригаде угоден.
Парус серел на Оби,
Ветер прилип к парусине.
Парнишка пел о любви,
О доме, о маленьком сыне.
Воды бегут за бортом,
Ветер усилил старание,
Далеко родительский дом,
Не скоро случится свидание.
Ложился вечерний туман,
Он вернулся веселый, охочий,
Осилит он завтрашний план,
Настрой боевой и рабочий.
Силы давала река,
Вольный беспечный ветер,
На север плывут облака
В теплый таежный вечер.

БАРАК

«Выйдем из невежества и мрака», –
Самозабвенно пели.
Вышли из убогого барака
И сталинской шинели.
Видел многое барак
От фундамента до кровли,
От простых банальных драк,
До большой резни и крови.
Углы чернели от промоин
Скрипели нудно половицы,
После страшных сучьих войн
Валялись погнутые спицы.
Казенный жесткий стиль,
Прошли бараки миллионы,
Превращали их в утиль
Гуманные законы.
Нету лучших перемен,
Упал на нары от бессилия,
Не получая ничего взамен
Из рога изобилия.
Сунул горстку золота
На черный день под половицу.
Под знаком Серпа и Молота
Угораздило родиться.
Вышел из общин барака,
Разбит, повержен враг.
Рассудила власть двояко,
Закрыли в лагерный барак.
Барак – убогое жилище,
Сродни пещерным нарам,
Здесь кантовались тыщи,
Через колено гнули норов.
В бараках – буйный нрав,
Власть не лыком шита,
Вычисляли, кто не прав,
Пропуская через сито.
В жизни нету смысла,
На вопросы нет ответов,
Но не возникало мысли
Предать страну советов.
Добываем честно уголь,
Родились дети в браке,
Отмерен тесный угол
В покосившемся бараке.
В коридоре полумрак,
Жизнь – перевернутая призма,
Стоит устойчиво барак,
Символ социализма.

ОТЕЦ И СЫН

Во сне он часто кричал:
«Я деньги не брал! Я не крыса!»
Нож из паха торчал –
Привет от психа Бориса.
Отправляли мальчишку за дверь,
Мама оставалась с любовником,
Погоняло запомнилось – «Зверь»,
Называли его уголовником.
Коля лежал на больничке,
Затянулся розово шрам,
Шнырь заглянул по привычке,
Погремуха его «Абрам».
Прокинул он в разговоре,
Опасно взглянув на дверь:
«Правилку назначат Боре,
Интересовался делом Зверь».
Из разговора понял Коля –
Зверь в соседней палате,
Необъяснимая штука неволя
Замкнется на сыне и брате.
Мужчина прикрылся книжкой,
Вымолвил Коля с трудом:
«Вы помните меня мальчишкой,
Ту улицу, город и дом?»
Вздрогнул внутри законник,
Будто оскорбил его кто-то,
Обшарил рукой подоконник,
Подал матери фото.
Странно смотрел на мальчишку,
Себя увидал молодым,
Из юности вытащил книжку,
Прочесть про далекий Крым.
В тумане маячил Крым,
Домик с огромными вишнями,
Над лиманами утренний дым,
Казались вопросы лишними.
«Сколько тебе, сынок?»
«Восемнадцать», – ответил Коля.
Ударила кровь в висок –
Показала сына неволя.
Ничего не сказал законник,
Хотел разразиться матом.
Как разрулить треугольник?
Борис является братом.
Нельзя показывать спину,
Борису приятный сюрприз.
Надо признаться сыну,
Шефство возьмет Борис.

ПРИПИСАННЫЙ К ЗОНЕ

Я шел по скользкому броду,
Бежал через каменный лес.
На зоне обрел свободу,
Пройдя растормозку и пресс.
Свобода – в моей голове,
Не забита она отрубями.
Дождь шумит по траве,
Крепнет свобода с годами.
За высокой колючкой слякоть
И не очень хорошие планы.
Пуля проходит в мякоть,
Режут не только карманы.