Лелюшенко в период ВОВ был командиром мех. Корпуса, командующим 1-й и 3-й гвардейскими армиями, закончил свою службу в Москве, в почетной должности председателя ЦК ДОСААФ.
Основным развлечением и хобби командарма было издевательство и насмешки над младшими по званию и должности. Он мог встретить офицера на улице, приказать ему петь Гимн Советского Союза, или наизусть рассказывать обязанности солдата перед построением и в строю. Поощрял: «Громче пой, чтобы все слышали…»
Его эти чудачества были с успехом и преумножением переняты его первым заместителем генералом Гаркуша. Но о нем еще впереди.
Однажды, во время большого офицерского совещания в доме офицеров в Житомире командарму надо было обратиться к одному из офицеров, заслуженному и уважаемому в своей среде подполковнику. Лелюшенко, указывая пальцем в зал:
– Ты, военный, да не ты, а ты, который похож на рыбу, встань.
Встал подполковник, раненный во время войны в лицо, и, действительно, ему сделали в полевом госпитале операцию не совсем удачно, и своей конфигурацией оно могло напоминать хищную рыбу. Это хамство надолго стало причиной неуважения к командующему, а случай был растиражирован рассказами и сплетнями.
Два офицера, молодые лейтенанты, в субботу на воскресенье были отпущены из лагерей, дислоцирующихся под Житомиром, на Шумских карьерах, домой, на побывку к семьям в Бердичев. А это около сорока километров. Да по пересеченной местности по полигону – три-четыре. Вышли на большой, прямой тракт к вечеру. Темнело. Было около девяти. Машины в те времена в народном хозяйстве были редкостью, все гужевой транспорт. Ночью, почти без движения. Идут по пустынному шоссе, от нечего делать, рассказывают друг другу стихи. Здесь и Пушкин, и Лермонтов, и Есенин, и Байрон, и Виктор Гюго. Одним из персонажей данного эпизода был я, вторым – Николай Цвелодуб. Интеллектуальная личность. Мастер спорта по шахматам. Меня тоже памятью бог не обидел. В те времена я мог на память подготовить данные для стрельбы с закрытых позиций из тяжелого танка (122-мм пушка) и провести сострелку веера. Прошли километров пять, со стороны Житомира мелькнули яркие фары быстро движущегося автомобиля. Конечно, подняты руки. Голосуем. Поравнялся с нами, и вдруг остановился ЗИМ командарма. Конечно, растерянность. И вдруг, из салона автомобиля: «Куда путь держите, фраера? В Бердичев? Так нам по пути. Садитесь, а то скучно одному ехать. Хоть поговорим с молодыми лейтенантами».
Пришлось садиться, ведь это уже приказ.
– Ну, рассказывайте, где служите, что умеете, успехи в службе.
Доложили.
– А какие вы окончили училища, имеете-ли среднее образование, ну, ты, обращается ко мне.
– Какой предмет тебе в школе больше нравился?
– Математика, физика, все точные науки. Литературу люблю.
– По литературе мы еще поговорим. А сейчас скажи формулу квадрата суммы двух чисел.
Эту формулу я знал еще до школы, еще с тех пор, как ее мне растолковал в бараке в сорок втором году военнопленный капитан артиллерии. Ставертий Никифор Феодосьевич. Мы спали с ним на одних нарах и он ко мне относился, как к сыну.
Я продекламировал командующему нужную формулу. И он обращается к Николаю.
– А ты, какой предмет тебе больше всего нравился в школе?
– Я тоже любил математику, но еще хорошо знал географию.
– Вот мы с тобой и поговорим по любимому предмету. Скажи мне, какие станции от Москвы до Владивостока по правую руку, а какие по левую.
