В увольнение хотели все. Очень хотелось после месячной маршировки, хождений в строю даже в столовую, побыть какое то время на свободе. Но, учитывая потребности друг друга, и, зная кому из нас есть необходимость быть в городе прежде других, Вадиму выпала первоочередная удача. Ему необходимо было уладить личные дела. Поход в городское увольнение сопровождался целым рядом процедур, на первый взгляд, лишних, но без них ты в увольнение не пойдешь.
Во первых, ты представляешься командиру отделения для осмотра на предмет внешнего вида, подстриженности, побритости, подшитости (воротничек гимнастерки должен быть подшит белым материалом, чистый, выглядывать над кромкой воротничка на толщину спички), наглаженности одежды и чистоты сапог. Пуговицы должны блестеть, ременная пряжка начищена, все имеет значение.
В момент, когда предстоит отправка в город, все увольняемые выстраиваются и представляются старшине роты. В те времена выдавались на руки каждому увольняемому личные знаки, представляющие собой штамповку на алюминиевом квадрате. На знаке – личный номер, записанный в красноармейской книжке, а также наименование воинской части. Личный номер присваивался на весь срок службы красноармейца (курсанта). Наличие у солдата или курсанта личного знака свидетельствовало, что он отпущен в город до вечерней поверки на законном основании. Патрулями проверялся вместе с красноармейской книжкой.
После проверки старшиной внешнего вида и выдачи личных знаков курсанты представлялись дежурному по училищу, и после соответствующего напутственного инструктажа можно было пересекать линию ворот.
Эта процедура была преодолена, и наш герой двинул на трамвае №23 в город, где на улице Красноармейской был Киевский Институт физической культуры и его общежитие. На этой же улице в те времена находился Киевский цирк, который в конце пятидесятых переехал на площадь Победы. Но это уже не при Вадиме. Он взял билеты на лучшие места, цирковое искусство всегда привлекало и его и Галю, и с билетами уже пошел к ней в общежитие. Пройдя кордоны вахтеров, нашел ее комнату. Встретились. В комнате жило человек шесть девчат, каждая занималась своим делом, некоторые спали, кто-то сидел над учебниками. Встреча была слегка натянутой. Такой настороженности Вадим не замечал за ней никогда ранее. Свидание в комнате общежития на глазах у интересующихся кумушек было неудобным. Позвал сходить в цирк. До представления было еще добрых два часа. Решили перед представлением прогуляться. Идут по красивой улице, заметно, что Галя стесняется чего-то, чувствует себя неловко. Разговоры велись отвлеченные, и по поведению своей дамы Вадим пришел к выводу, что ей не нравится его теперешний статус. Напрямую ничего не было высказано, но чувствовалось.
И, вдруг, она вовсе стушевалась, и отвернулась, сказав: «Ой, Владлен Константинович идет с женой». Был такой мастер спорта по гимнастике, тоже из Винницы, Потом заведовал кафедрой гимнастики в Киевском институте. Общий знакомый. Жена – спортивный врач. Вместе работали над научной тематикой по физиологии тренировок.
Поведение Гали переполнили чашу долготерпения чувствительного и ранимого друга. И он, вдруг, понял, что жертвы, брошенный институт, порванные отношения со многими, поступление именно в Киев, чтобы было ближе к ней, того не стоили. А ей было элементарно стыдно его солдатского естества. Сказывалось воспитание в семье генерала и полнейшее пренебрежение, если не сказать больше, к лицам рядового состава.
