Однажды они возвращались домой поздно, были в гостях у подруги, которая жила одна, но была в юношеские годы влюблена в Валентина, и они хотели, но не рискнули с ней говорить о любезности и предоставлении им своего жилья для любовных свиданий. Это могло кончиться доносом, они только ее посетили, выпили по бокалу шампанского, и ушли домой, хотя уже было около полуночи. Остановились на межэтажной лестничной площадке, не прекращая целоваться, устремились к еще большей близости, прямо здесь, в темноте лестницы, и начав страстно этот акт, услышали с верхнего этажа голос мужа: «Где ты там заселась?». Валька был иудей, и его русский язык очень желал быть лучшим. И здесь пришлось быстро, испуганно и нагло говорить всякую чушь, чтобы не появилось подозрение в супружеской неверности. Вроде, с соседкой заболталась. А Эдик, тихонько перешел в другой подъезд, этого – же дома, где проживал во время своих учебных сессий у дяди.
Пришли для Валентина смутные времена, когда он был уличен в супружеской неверности, и это произошло по доносу одной из доброжелательниц, которая точно указала время и место его предстоящей любовной встречи с буфетчицей оперного театра, в подкинутом письме на имя Нади. И, для того, чтобы ему не повадно было жену подозревать и преследовать, Надежда пришла точно к назначенному сроку и убедилась в супружеской неверности своего футболиста. И, показному горю ее не было конца, и муж тысячекратно перед ней извинялся, а она призывала в свои союзники родственников, в том числе и Эдика, который, ее защищая, стал одновременно и советником в поведении Валентина. Карта ангела семейного мира была разыграна, а Эдуард стал другом и поверенным в делах мужа своей любовницы, и это принесло всем приличные выгоды. А в разговорах между Надеждой и Эдиком, конечно, они благословляли Валентина на связь с буфетчицей, и пусть это продлится сколь возможно долго, а Эдичка задержится в Кишиневе на неопределенный срок. Родным он написал бодрое письмо, якобы хочет получить максимальные возможности написать работы за следующий курс, не уезжая из Кишинева, и получил горячую поддержку, с приложением денежного перевода для безбедного существования. Средства ему нужны были только для развлечений, ведь кормился он и жил в дядиной семье, а дяде, как бывшему министру Двух министерств, неограниченно поставлялась продукция спецсовхоза, созданного для удовлетворения потребностей верхушки ЦК ВКП (б) и министров Молдавской республики. Все поставлялось по себестоимости. Этот совхоз был организован лично усилиями дяди в бытность его министром сельского хозяйства, и его с благодарностью вспоминали и в ЦК и в совхозе, который процветал, поскольку снабжался и техникой, и семенами, и удобрениями, и кормами для животных вне всяких лимитов. Планы всегда выполнялись, жестких норм поставок у совхоза не было. Так было при «справедливой Советской власти».
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
