– Где вы были раньше?! – зашипел Иван Степанович, поднимая голову и едва сдерживая слёзы. Но собеседника перед ним не было.
– Муфусаил?! Вы где?
Паровоз мерно покачивался, колеса отбивали свой ритм, но в купе Иван Степанович был один. Он встал, накинул пиджак на плечи, положил в карман блокнот и вышел в вагон. В проходах между купе тоже никого не было. Иван Степанович дошёл до купе проводника, постучал, на что сонный голос ему ответил, что сейчас откроет. Спустя полминуты дверь открылась.
– Подскажите, вы не видели моего попутчика, Муфусаила?
– Кого? – проводник потирал щёки, пытаясь понять, чего от него хотят.
– Моего попутчика по купе?
– Извините, но я к вам никого не подселял-с. К вам кто-то приходил-с? Может, вы задремали, и вам что-то приснилось? – проводник явно пребывал в растерянности. – У вас все вещи на месте?
– Вещи? – теперь и Иван Степанович растерялся. – Вещи… Да, надо проверить вещи, спасибо.
Иван Степанович пошёл обратно, в сторону своего купе. Вещи, конечно, были на своих местах. А Муфусаила по-прежнему не было. Следом в купе заглянул и проводник:
– У вас всё хорошо?
– Да, всё хорошо, можете идти, спасибо. —
Иван Степанович закрыл за проводником дверь, сел в кресло и достал из кармана блокнот. Перечитал формулу. Да, это действительно должно было сработать. Нужно только провести серию экспериментов. Интересно, что же с ним было? Сон? Или к нему действительно кто-то приходил? Но кто? И что ему теперь делать дальше? Одно Иван Степанович знал точно – — патентовать своё изобретение он точно не будет.
рассказ
«Голубой медведь»
(история для Юли)
– «Медное, золотое и серебряное царство», – прочитал он табличку. – Странное название.
– Это книгообменник. Там собраны сказки.
– Они на носителях из разных металлов?
– Нет, бумажные книги.
Она говорила так безмятежно, что он почти вспылил.
– Но это же дикость и варварство!
– Бумага для этих книг изготовлена не из древесины – из конопли. Трава такая. Быстро возобновляемый ресурс. Масло, пенька, ткань, бумага – из неё много чего делали раньше. Ткань, между прочим, высочайшего качества была. На денежные купюры такая бумага шла – износостойкость, плотность. Со временем, конечно, и эта бумага ветшает. Тогда книги перепечатываются. Я периодически привожу сюда новые. Люблю запах новых книг. Как они ощущаются в руке. Шуршание страниц. Это особое удовольствие! Для тех, кто понимает.
– А царства причём? – ему было слегка неудобно за свою несдержанность.
– В сказках они часто фигурируют, эти три царства. Герой посещает их последовательно, одно за другим. Так какое выбираешь?
– Я уже выбрал, – он решил проявить твёрдость. – Сказки я и сам потом могу почитать. Хочу фрагмент твоей личной истории, загадочная незнакомка.
Он указал взглядом на эмблему, украшавшую борт её колымаги. Незнакомка согласно кивнула и села прямо на траву, жестом пригласив сесть рядом. Земля была тёплой, в воздухе угадывался лёгкий запах полыни.
– Знаешь, как пахнет креозот? Будешь удивлён, когда узнаешь. Для меня это запах детства. Так пахнут нагретые солнцем шпалы – деревянные брусья на железнодорожных путях, опоры для рельсов, по которым бежали поезда, выстукивая ритм, успокаивающий, умиротворяющий. Я порой скучаю по их колыбельной. В поезде хорошо спится.
Хорошо лежать на верхней полке и просто смотреть в окно, где мелькают столбы, чуть медленнее бегут придорожные кусты и деревья, плавно разворачиваются панорамы открытой местности. Пространство плывёт под стук колёс, время замедляет свой бег. Ты будто попадаешь в антракт спектакля своей жизни. И даже можешь выйти в буфет – в вагон-ресторан. В поездах было принято есть, спать и общаться с попутчиками – случайными людьми, которые больше никогда не встретятся. В этом была их особая притягательность.
