Сэм покинул безопасную позицию за кафедрой и подошел к студентам.
«Осторожнее, – напомнил он себе. – Они любопытны. Они хотят разведать твои секреты».
Что-то тихо хрустнуло в темной бездне в основании его черепа. Обрушилось что-то неустойчивое. Вспыхнуло бледное пламя – и боль исчезла. Нечто поглотило ее. И все прошло. Растворилось в сумраке.
Он с силой вдавил большой палец одной руки в ладонь другой. Надо вернуться к теме лекции.
– Сталл… это… слушайте, нам всем хочется верить в чудеса, верно? Даже загадочному сносу церкви мы стремимся найти мистическое объяснение. Потому что, если мы докажем, что призраки существуют, что сверхъестественное существует, это, в свою очередь, докажет существование загробной жизни и, наконец, – для пущего эффекта он воздел вверх указательный палец, – существование Бога. И высиживать еженедельную службу в церкви, получается, необязательно. Душа теперь спокойна, ведь с таким доказательством можно не сомневаться: смерть – это не конец.
– Тогда дом сестер Финч, – раздался девичий голос. Повернувшись, Сэм поразился тому, что студентка, несмотря на свою явную материальность, казалась привидением: темная фигура растворялась в окружающих ее тенях. – Я знаю, что в этом доме есть духи. Я там была.
– В скобках: нет! – крикнул какой-то парень с галерки.
Девушка расправила плечи, готовая принять вызов.
– Я была там. Прошлым летом. Нашла дыру в ограде и дошла до дома. Открыла входную дверь. Вошла прямо внутрь. И я стояла там – я серьезно! – я стояла там и… и услышала вроде как стон. Вроде… вроде как женщине больно. Может, это был какой-то зверь. Но что-то мне говорило… что это не зверь.
– И что дальше было? – Это уже спросила другая девушка.
– Дальше я убралась оттуда на хрен, что же еще?
Аудитория взорвалась хохотом, в котором почти потонул звук мобильного Сэма. Он запустил руку в карман, выключил будильник и объявил:
– Конец лекции. Увидимся в пятницу.
По аудитории разнеслось эхо от множества нестройно шаркающих к выходу. У студентов ушло несколько минут на то, чтобы освободить помещение. И Сэм вновь остался один.
Он вернулся к кафедре, откинул крышку серебристой дорожной кружки и проглотил омерзительные остатки застоявшегося кофе.
– Мистер Мак-Гарвер?
Голос был низкий, с ирландским акцентом.
Сэм обернулся. У самого первого ряда стоял молодой мужчина: ему явно не было и тридцати. В узких черных брюках в тонкую полоску, белой рубашке с треугольным вырезом и темном кожаном пиджаке – пиджак отлично подходил к внимательным глазам диковинного лиловато-карего оттенка. Шевелюра у незнакомца была роскошная – пышная, каштановая, волнистая, – но лицо казалось каким-то странным. Плоть словно бы слишком хорошо прилегала к костям. «Как мягкая глина, – подумалось Сэму, – которую криминалист наносит на череп, реконструируя внешность человека». Стоявший перед ним человек производил пугающее впечатление собственной копии – достоверной, но все же неидеальной.
– Сэм Мак-Гарвер?
Сэм растерянно кивнул:
– Да.
Незнакомец ухмыльнулся и принял непринужденную позу, засунув руки в карманы.
– Что же вы, дружище, не ответили на мой имейл?
Дверь с тихим щелчком закрылась. Сэм повернулся к визитеру; они устроились в маленьком кабинете Сэма на втором этаже Уэско-холла, где располагалась кафедра английского языка.
Визитер представился Уэйнрайтом. Просто Уэйнрайтом. Без имени.
Имя и не требовалось. Сэм прекрасно понимал, кто перед ним.
