– Ну, может быть, какое-то значение это имеет, – возразил Адамян рассеянным тоном. Вскинув голову и щурясь, он разглядывал стоящую на полочке старинную кофейную мельницу с ярко начищенными медными частями, которую Елена Львовна достала где-то после того, как в моду вошло украшать кухни всякой старой утварью – Может быть, это и важно… для историков… но меня не интересуют проблемы такого рода… и еще меньше – споры, в которых ни одна сторона заведомо не переубедит другую. Какая отличная вещь эта мельничка… с вашего позволения?
Не дожидаясь ответа, он снял мельницу с полки и стал разглядывать.
– Прекрасная вещь, сейчас такую не достать… Правда, у меня дома есть настоящая турецкая, ручной работы прошлого века. Но и эта хороша, можно получить очень тонкий помол. Вы пьете турецкий кофе?
Ника понятия не имела о том, что такое турецкий кофе, но признаться в своем невежестве постеснялась.
– Нет, – сказала она. – Терпеть его не могу.
– Жаль, – томно сказал Адамян, глядя на нее полуприкрытыми глазами. – Я мог бы вам погадать… я это умею, у меня была няня-турчанка…
– Как погадать? – спросила Ника, против воли заинтересовываясь.
– Самым древним и самым безошибочным способом – на кофейной гуще…
Секунду-другую Ника смотрела на него большими глазами, потом прыснула от подавленного смеха, как пятиклассница. Физик, пианист, тореадор и вдобавок ко всему еще и гадалка! Она представила себе своего элегантного собеседника укутанным в черную шаль и почему-то сидящим на полу перед разложенным колдовским инвентарем и, не в силах больше сдерживаться, закинула голову и расхохоталась во все горло. Засмеялся и Адамян.
– Какая трогательная, жизнерадостная сценка, – сказала Светлана, появляясь в дверях. Руки у нее были заняты, и зажатая в углу рта дымящаяся сигарета заставляла ее говорить сквозь зубы. – Адамян, если ты вздумаешь рассказывать девочке анекдоты из своего репертуара… Возьми, лягушонок! Куда ты исчезла, мама ведь просила убрать со стола…
– Вообрази, Артур Александрович умеет гадать на кофейной гуще, – все еще со смехом сказала Ника, принимая из рук сестры посуду.
– Артур Александрович много чего умеет, – холодно отозвалась Светлана. – Где у вас чашки для компота?
– Вон там, в правом отделении!
Адамян, полуулыбаясь, перевел взгляд со старшей сестры на младшую, потом обратно.
– Светлана Иванна, разрешите вам помочь, – произнес он нараспев.
Светлана, не ответив ему, вышла из кухни с подносом.
– Она на вас сердита? – с любопытством спросила Ника.
– Не думаю. Просто плохое настроение, усталость.
– Светка очень похудела за то время, что я ее не видела. У нее опасная работа?
– Чепуха… это вы насмотрелись фильмов и начитались книг, – беззаботно ответил Адамян.
Ника помолчала.
– А как вы гадаете на кофейной гуще?
– О, нет ничего проще. Варится крепкий турецкий кофе – лучше в настоящей медной джезве, но можно и просто в кастрюльке, – немного, всего одна чашка… да, и еще чашка должна быть определённой формы… как бы вам объяснить… с внутренней поверхностью, максимально приближенной к полусферической, понимаете?
– Круглая? – Ника распахнула буфет и показала маленькую кофейную чашечку. – Вот такая?
– Да, да, приблизительно такая… лучше чуть побольше. Вы пьете кофе не торопясь, маленькими глотками и думаете о чем хотите. Естественно – о том, что вас в данный момент заботит, беспокоит или, напротив, радует… Затем вы пустую чашку быстро переворачиваете от себя – вот так, непременно левой рукой, это очень важно – и ставите вверх дном на блюдце. И все!
